— Не ссорьтесь. Мы же одна команда, — я дернула обоих за волосы и поспешно ускакала вперед по дороге.
А то заметят еще, что я вот-вот начну растроганно шмыгать носом.
До залива, отделяющего Страну Огня от Страны Волн, мы добрались спокойно. Никто больше из луж не выпрыгивал, друг у друга на больных мозолях не топтался, и даже Тадзуна, регулярно получающий мою диверсионную порцию валерьянки, стал вполне сносным. Погода тоже была прекрасной, а над морем, как по заказу, клубился густой туман. Радостно прыгающий Наруто тут же предложил забить на лодку и перебежать залив прямо по воде, но Какаши его осадил. Следующие десять минут ознаменовались бурчанием, что ничего бы он не заблудился и вообще круче всех ориентируется в лесу. Первым не выдержал лодочник, который тоном умирающего лебедя попросил не шуметь. Узумаки бурчать перестал, зато начал уморительно сопеть. Я крепилась несколько минут, потом аккуратно ткнула Учиху локтем:
— Саске… Ты ежиков когда-нибудь видел?
— Хн? — вот как у него получается всего одним междометием выражать целую гамму чувств, а?
— Ну, смотри, сопит, супится, волосы торчат… Только я про желтых ежиков не слышала.
— Хм… — взгляд Учихи стал откровенно оценивающим.
Наруто засопел еще яростнее, я кусала губы, сдерживая смешки. Интересно, сменится «уссуратонкачи» на «харинэдзуми»* или даже «харинедзуми-чан»? Наруто так забавно реагирует, что шансы, на мой взгляд, есть.
— Сакура-чаан, — вдруг протянул Узумаки, довольно точно копируя мои же интонации. — А на какое животное похож Саске?
На несколько секунд установилась тишина, нарушаемая только плеском весел. От Учихи ощутимо потянуло заинтересованностью. Я приложила палец к подбородку и показательно задумалась.
— Ну-у… Я думаю, на панду, — все еще тишина. — На эмо-панду.
Чего не ожидала, так это сдавленного пхерканья со стороны Какаши. Что он внимательно слушает наши разговоры, не удивляло, а вот такая реакция на незамысловатую шуточку… Или это попытка разрядить обстановку.
Наруто мог бы и за борт грохнуться от восторженного хохота, но Учиха умеет соображать быстро, поэтому успел дернуть Узумаки за воротник и зажать рот. Ноздри Саске гневно раздувались, и сопел он ничуть не тише, чем Наруто несколько минут назад. Я старалась продышаться самостоятельно, потому что смех и вправду может нас демаскировать. Наруто побрыкался немного, но лодка — не то место, где можно безбоязненно подраться, поэтому спустя несколько минут он жестами попросил вцепившегося клещом Учиху отпустить, обещая тишину.
— А на кого похожа Сакура-чан? — просмеявшийся Наруто снова любил весь мир и спрашивал только потому, что ему и впрямь было любопытно.
— Даже не знаю, — я потерла кончик носа. — Никогда не задумывалась над этим.
— Зато я знаю, — буркнул Саске. — На ласку. Вроде пушистые, а кусаются больно!
Я замерла, опасаясь пошевелиться. Ласка… имя «Итачи» переводится как «ласка» или, точнее, «колонок», и от Саске такое сравнение очень, очень неоднозначно. Да, он ненавидит брата до алой пелены перед глазами — но никто не станет отрицать, что именно на Итачи Саске завязан сильнее, чем на ком бы то ни было. И даже если у него когда-то был такой домашний питомец, от напрашивающихся ассоциаций так просто не отмахнешься.
Остаток плавания я провела в глубокой задумчивости.
*Уссуратонкачи — придурок, харинэдзуми — еж. Соответственно «харинедзуми-чан» — ежик.
http://www.youloveit.ru/uploads/gallery/main/350/603708.jpeg – Саске и панда.
Встряхнуться меня заставил грохот мотора, который завел лодочник, спеша убраться подальше от места высадки. Вот же!.. Может быть, он и не нарочно, но на маскировку теперь можно смело класть болт. Одно утешает — тумана на берегу все-таки поменьше, так что лбы о незамеченное дерево не расшибем. Вон, Наруто даже зайца поймал. Или белые — это кролики? Хотя странно, зимой вроде бы и не пахнет, с чего бы зверьку бегать в белой шкурке…
— Молодец, Наруто, будет мясо на ужин… — я сосредоточенно оглядывалась по сторонам.
— Тц, — непонятно что выразил Саске, тоже стреляя глазами по окрестным кустам.
— Ложись!
Вот уж не ожидала, что Какаши ТАК владеет голосом. Тело дернулось выполнить команду раньше, чем успело ее осознать. Даже Тадзуна успел плюхнуться на землю до того, как мы сбили его с ног. А над головой со свистом пролетело что-то большое. Мы осторожно приподняли головы.
— Вот это шпала! — восхитилась я размерами воткнувшегося в дерево меча. — Шиноби-сан, а чем вы питаетесь?
— А? — неожиданный вопрос явно сбил мужчину с хитай-ате Киригакуре с толку.
— Ну, чтобы использовать такое тяжелое оружие, нужно быть очень сильным, — пояснила я, поднимаясь на ноги и отряхивая одежду. — Тренировки — это само собой, но и правильное питание важно. Судя по внешнему виду, вы находитесь в хорошей форме, вот мне как будущему медику и стало интересно, что именно вы едите, чтобы так швырять свой меч.
— Сакура… — в голосе Какаши звучала легкая укоризна.
— Не волнуйтесь, тайчо, я сначала на кроликах проверю, — ну, а вдруг правду скажет?
— Хе-хе-хе-хе… обычно я предпочитаю сердца сильных врагов… но твое нежное мясо тоже сойдет.
Меня бросило в холодный пот. Это у него такие убедительные актерские таланты или у меня слишком бурная фантазия? Прямо в подробностях перед глазами встало, как меня с аппетитом едят… Бр-р-р! Аж зубы застучали и тошнота к горлу подкатила…
— Неужели это нукенин Киригакуре… Кровавый демон Момочи Забуза-кун? — почти весело протянул Хатаке.
— Копирующий ниндзя Конохи… Шаринган Какаши… — отвлекся на него киригакурец.
Фух, хоть получилось дух перевести. Какаши-тайчо, я вас уже почти люблю и даже готова иногда звать «сенсеем».
Но какая ж мерзкая штука это знаменитое «ки»…
— Когда я был членом Кири но Шинобигатана Шичинин Шуу, у меня имелась книга Бинго… там была информация о тебе… и там было сказано «Человек, скопировавший более тысячи техник»…
— Какаши-тайчо, а можно вопрос?
Джонин удивленно скосил глаза. Ну да, после такого выплеска ки персонально мне я должна если не зубами клацать, то помалкивать в тряпочку…
— Если он нукенин, почему его хитай-ате не перечеркнут?
Забуза хрипло рассмеялся:
— Какая любопытная… Отдай старика, Какаши, и мне не придется убивать этих детей.
— Боюсь, что не могу этого сделать, — рука Хатаке легла на бандану, готовясь открыть Шаринган.
— На-ру-то… Сас-ке… — медленно и раздельно, привлекая внимание парней, сверливших взглядами Какаши.
Учиха хмурился, Узумаки недоумевал — но на мой голос оба среагировали, смещаясь поближе к Тадзуне.
— Я вам потом все расскажу, хорошо?
— Что такое вообще этот Шаринган?
— Наруто, по-том, — с нажимом повторила я.
Мы встали вокруг Тадзуны треугольником, сжимая оружие. Наруто удерживал кунай за кольцо мизинцем и безымянным пальцем, явно готовясь складывать печать теневых клонов, Саске зажал в обеих руках сюрикены, рассчитывая встретить противника еще на подходе. Я перехватила кунай в левую руку — как ни крути, Сакура была правшой, да и я талантами амбидекстра похвалиться не могла. Между пальцами правой нашли свое место колбочка с уже опробованным газом и капсула с еще одним интересным составом. Я сильно сомневалась в своей способности остановить кунаем удар железяки с меня шириной и в полторы меня высотой, да еще и нанесенный джонином от всей широты своей туманной души. Оставалось надеяться, что прочие мои заготовки все-таки сработают.
Забуза метнулся с дерева на поверхность воды, сложил печати, призывая густой туман. Как представлю, сколько он чакры в эту технику вбухал, такая зависть берет, что на страх места уже почти не остается.
А страх Момочи нагонять умел. Туман, раздающийся будто бы со всех сторон голос, хорошо ощутимое предвкушение убийства и жажды крови… руки с оружием снова начали подрагивать. Только бы не раздавить между пальцами капсулу или, еще хуже, колбочку с газом! Резкий всплеск чакры без привкуса ки слегка рассеял туман и вернул способность здраво мыслить.