– Я пришел поговорить с человеком из Шотландии.
– Е-его з-здесь нет, – пролепетала кухарка.
Маркиз показал на пустую миску на столе:
– Кингсли сказал, что отослал его на кухню поесть.
– Он съел две миски мясного рагу, ваша светлость, а потом ушел спать на конюшню, – сообщила кухарка.
Маркиз нахмурился, его густые темные брови сошлись на переносице.
– Я не могу поверить, что слуги маркиза Чизендена не предложили человеку, проехавшему сотни миль с письмом для меня, удобную постель в доме!
– Мы предлагали, милорд, но он отказался. Он сердечно поблагодарил меня за еду и вовсю расхваливал мое рагу, но и слышать не захотел о постели в спальне. Сказал, что лучше будет спать на улице, чем прогонит кого-то с его кровати или нарушит обычный распорядок жизни в доме. – Кухарка пожала плечами: мысль о том, что кто-то может предпочесть компанию лошадей в конюшне теплой пуховой перине, была выше ее понимания.
– Он шотландец, – засмеялся Чизенден. – Ему, вероятно, не нравится спать среди множества сассенаков в незнакомом доме. Но он тактичный человек и, похоже, неплохой дипломат. Я должен найти его и пожать ему руку. – Он похлопал кухарку по руке и направился к двери. – Я попросил Кингсли, чтобы миссис Минго собрала всех слуг в бальной зале. Когда я переговорю с посланцем из Шотландии, мы с леди Чизенден побеседуем с персоналом. – Он кивнул на сияющие кастрюли и сковороды на плите. – Если ваши обязанности позволят, я бы хотел, чтобы вы и ваши помощники тоже присоединились к нам.
– Конечно, ваша светлость. – Кухарка присела в реверансе.
– Мне редко представляется возможность сказать это, – произнес маркиз, – но я благодарю вас за преданность и за вашу работу. – Он повернулся и, прежде чем кто-либо успел ответить, вышел из кухни.
Проходя мимо стойл в конюшне, Чизенден сказал старшему конюху:
– Я пришел, чтобы поговорить с шотландцем.
– Он вон там, ваша светлость. – Конюх показал на чердак.
Чизенден кивнул и быстро пошел вперед. Он не останавливался, чтобы обменяться приветствиями с конюхами или полюбоваться роскошными лошадьми, за которыми они так старательно ухаживали. Он не останавливался, пока не дошел до лестницы на сеновал. Посмотрев наверх, лорд Чизенден вытер ладони о свои безупречно скроенные бриджи и забрался по приставной лестнице на чердак.
Он нашел шотландского гонца, одетого в потрепанный плед, спавшим на душистом сене. Он не стал толкать его ногой, а опустился на колени и потряс парня за плечо.
Шотландец мгновенно проснулся и вскочил на ноги, готовый к схватке.
– Тише, дружок, – спокойно проговорил лорд Чизенден на шотландском наречии, подзабытом за долгие годы. – Никто здесь не причинит тебе вреда. – Он выпрямился во весь рост и внимательно посмотрел на посланца, который оказался юношей, едва переступившим порог взрослой жизни. Рассматривая черты лица парня, лорд Чизенден решил, что у того есть причина, проснувшись, сразу ринуться в атаку. У него были синие глаза с золотыми искорками. Такие глаза были отличительной чертой клана Макиннес – золотые искры в синих глазах воскресили в памяти яркое, болезненное воспоминание о Хелен Роуз. Но сходство гонца с этой женщиной ограничивалось только цветом глаз. От угла правого глаза по щеке до подбородка лицо юноши пробороздил тонкий безобразный шрам. Чизенден повидал достаточно боевых шрамов, чтобы узнать оружие. Кто-то рассек его щеку саблей. Поскольку парень был шотландцем, любой лондонец решил бы, что шрам появился в результате выяснения отношений между соседними кланами, но лорд Чизенден прекрасно знал, что произошло на самом деле. Шотландцы не носят кавалерийских сабель, и маркиз готов был биться об заклад, что эта сабля была в руках всадника-англичанина. Чизенден протянул руку:
– Я маркиз Чизенден. Вы привезли письмо от моего внука, графа Дсрроуфорда.
Шотландец несколько мгновений смотрел на протянутую руку, потом неохотно, ее пожал.
– Раналд Маккарран. У меня нет этого письма. Я отдал его человеку, который открыл мне дверь.
– Я знаю. Этот человек мой дворецкий, Кингсли. Он передал мне письмо, и я его уже прочел. Но есть кое-какие детали, которые я бы хотел обсудить с тобой.
Раналд пожал плечами.
– Тут я вам не помощник, сэр, – протянул он. – Его светлость сам запечатал письмо, а я его не вскрывал.
Лорд Чизенден улыбнулся:
– Это так. Печать графа Дерроуфорда была неповрежденной. Я хочу поделиться кое-какой информацией из этого письма с тобой, Раналд, потому что мне нужен твой совет, чтобы как следует выполнить инструкции моего внука. Ты живешь в горах и только что проехал через всю Шотландию и Англию, поэтому ты гораздо лучше меня понимаешь ситуацию, с которой мы столкнулись теперь. – От слов маркиза Раналд расправил плечи и выпятил грудь:
– Да, ваша светлость.
– Итак, – маркиз потер руки, – расскажи мне, Раналд, как поживает мой внук? Расскажи мне о его похищении и свадьбе. Как все прошло?
– Он был не слишком счастлив, когда разрубали цепи.
– Какие цепи?
– Цепи на его руках. Олд Тэм сказал, что его светлость был прикован к кровати в его комнате в форту.
Чизенден потер лоб рукой. Нейл был вторым по рангу офицером в форте Огастес. Только один человек мог приказать заковать его в кандалы. Его командующий генерал-майор сэр Чарлз Оливер. Но Нейл и сэр Чарлз знали друг друга много лет. Еще мальчиками они вместе учились в школе. Разумеется, Нейл не давал сэру Чарлзу повода сажать его под арест и приковывать цепями, как раба. Если только… – Лорд Чизенден стал массировать правый висок. Надо не забыть поговорить о сэре Чарлзе с генералом Уэйдом, как только он выполнит поручение внука. – Он говорил, кто его приковал?
– Я не знаю, сэр. Я не слышал, но Олд Тэм сказал, что у его дверей была охрана.
– Во время похищения кто-нибудь пострадал? – спросил маркиз.
– Его светлость получил порез на щеке, скорее всего от камня, отлетевшего от копыт пони, и шишку на голове, когда Олд Тэм ударил его боевым топором, по он не пострадал. Как и ни один из его охранников и вообще никто в форте Огастес.
– Хорошо, – кивнул маркиз. – А как выглядел мой внук, когда ты в последний раз его видел?
– Сначала он был очень зол на Олда Тэмаи других старейшин, но немного успокоился после того, как Тэм показал ему брачный контракт, подписанный его рукой.
Маркиз нахмурился, вспомнив о роли, которую сыграл в подписании его внуком этого документа.
– Он признал его законную силу? Он упоминал мое имя? Он вообще что-нибудь говорил обо мне?
– Он был очень зол на вас, сэр.
– Но он без возражений согласился на церемонию? – Раналд улыбнулся:
– Нет, сэр. Возражений было очень много. Его светлость отказывался жениться на грязной, босой шотландке, а наша Джессалин отказывалась выходить замуж за человека в сассенакском мундире. Была бурная перепалка. Они оба очень упрямы, и отцу Мори пришлось указать им на их ошибки. Если бы он этого не сделал, они могли бы и не пожениться. Но они все-таки обвенчались, и мы прекрасно отпраздновали свадьбы.
– Свадьбы? – Маркиз был заинтригован.
– Его светлости и двух англичан-стражников, которые женились на дочерях Олда Тэма, Магде и Флоре.
– Они похитили и охранников тоже?
– Да. Магда и Флора захватили английских солдат и убедили их обменяться клятвами.
– Они сами захотели жениться?
– Они-то очень хотели, – ответил Раналд. – Только его светлость и наша малышка Джесси артачились.
– Расскажи мне об этом, – потребовал лорд Чизенден. – Все, что помнишь.