Телефон. Её родители не одобрили бы встречи с друзьями в это время, потому что надвигается выпуск из школы, а она по городу бездумно гуляет. Отмазка в виде Намхён работала всегда идеально и безотказно, так что на эти выходные Джиа была определённо занята. Она знала, что будет делать и с кем будет встречаться в воскресный обед. Осталось только договориться об этом со второй стороной встречи и уладить мелочи — место и время.
Время на часах перевалило за полночь, что значило одно — все в доме спят. И в это время Сон позволяла себе слабость. Она закрывала комнату и доставала пачку сигарет, стоя у окна и расслабляясь. Ей казалось, что с каждым выдохом ей становилось легче и голова пустела. Но пустой головы у девушки, честно говоря, никогда не было.
Джиа думала постоянно, где бы она ни была и с кем. Мысли следовали в голову одна за другой, и оттого девушка находилась в вечных раздумьях. Она обсмотрела встречу со всех возможных сторон, предположила все варианты конфликта и даже подготовила свою речь по поводу Джинёна.
Джинён — её, и Дарим поймёт это.
Минхён почему-то это понял, когда узнал о том, что у Сон появилась родственная душа, и ничего больше не предпринимал. С одной стороны он даже чувствовал себя виноватым, ведь её подруга — его младшая сестра, но воспринимать Джиа как такую же сестрёнку или просто её подругу не мог. Сон всегда была для него кем-то другим, нежели обычной знакомой или другом.
Хван впервые посмотрел на неё как на девушку, когда Джиа в очередной раз пришла к нему домой, где тогда ночевала Намхён, и спрашивала у подруги, какое платье надеть на свидание лучше. Она была милой и обворожительной в тех платьях, в которых выходила в гостиную, чтобы и Намхён и Минхён оценили наряды. В осознании свои чувств его останавливал только её возраст. И останавливает до сих пор, вот только он постоянно думает — что случится с ним, когда Джиа достигнет той отметки в возрасте?
Когда наступает долгожданное воскресенье, Джиа вся дрожит от волнения. Она набирает её номер ещё утром намеренно. В характере Сон совершить мелкую подлость для тех, кто её раздражает или ставит под сомнения отношения. Романтические или дружеские — не важное. И сейчас она стоит между ней и Бэ, а это ну очень волнует девушку.
Но Дарим берёт трубку чуть ли не мгновенно, и голос её был такой бодрый и радостный, что у Джиа в животе от злости сводит. Она, чёрт возьми, счастлива, пока Бэ не знает куда себя деть.
— Я могу встретиться с Вами сегодня в обед? — Сон не хотела представляться или здороваться с этой девушкой. И где-то внутри на секунду кольнула совесть, но вот мысль: «А куда делась совесть Дарим?» полностью заткнула это чувство.
— Могу я узнать с кем говорю? — её голос вводит Сон в ступор. Она мечтала и желала услышать писклявый, детский голосок, который будет созвучен с тем, как гвоздями по доске проводят. Или что-то неприятное и жуткое, но голос Дарим заставил её кожу покрыться мурашками. Он был бархатный, приятный, чуть ли не мелодия для ушей. Джиа предполагает, что она вполне умеет петь, потому что такой голос создан для сцены.
— Сон Джиа, — наступает долгая вязкая тишина.
Джиа в это время карандашом рисует на тетради по английскому, ожидая согласия на встречу. Дарим же почему-то радостно подпрыгивает и садится рядом с Джинёном за обеденный стол. Её родители поехали вместе на какую-то встречу, а Бэ пришлось вновь стать нянькой для их дочери. У парня не было другого выбора, ведь Сон сказала, что занята. Она ставит звонок на громкую связь и крепко держит руку Бэ, чтобы он не ушёл.
— Хорошо, тогда где мы сможем увидеться? Давайте в час дня, — предлагает Ан и кусает нижнюю губу в ожидании.
— Я пришлю адрес сообщением, — Джинён замирает на мгновение, все мышцы непроизвольно напрягаются, и Ан чувствует это. Он узнал голос, и девушка довольна его реакцией.
Бэ даже не верится, что они обе пытаются добиться от него проявления хоть каких-то чувств. И обе выигрывают — парень до отвратительного зол. Он с силой отталкивает от себя Дарим и, молниеносно собрав свои вещи, пулей вылетает из ненавистной квартиры, чтобы успеть застать Джиа у неё дома.
Ссориться с Сон не было в планах. У Джинёна это называлось «выяснить, что происходит», но настроение у девушки после разговора с Ан заметно ухудшилось. И спровоцировал на очередной эмоциональный взрыв именно парень, когда пришёл к ней домой и у порога задал вопрос о том, о чём следовало промолчать.
— Где ты взяла её номер? — Сон толкает его на улицу и закрывает за собой дверь, чтобы не сбежался весь дом.
Если его увидит мама, то пригласит и устроит допрос о его будущих планах. Если его увидит папа, то Джиа не выйдет никуда из дома пока не получит аттестат. Даже в магазин. Если Мина, то поднимет шум и не отлипнет от него.
— Я… В твоём телефоне нашла, — Джиа решила не врать ему. Не в этой ситуации.
Сон пожимает плечами и отводит стыдливо взгляд, и чувствует себя паршиво, когда Джинён коротко выдыхает и мнётся на одном месте, сжимая руки в кулаки. Он дышит громко и тяжело, явно недовольный ответом девушки.
— Почему ты так злишься, Джинён? — тихо спрашивает девушка и касается ладонями его груди, чтобы успокоить. Она улыбается ему нежно и аккуратно подходит ближе, но Бэ убирает её руки.
— Потому что это моя невеста и мой чёртов телефон! — яростно кричит Джинён, зарываясь ладонями в волосы. Он слишком зол, чтобы понять то, что он только что сказал Сон.
Она ему минуту неотрывно смотрит на него и думает, что начинает верить. Джинён отталкивал её всё это время не просто так. Он просто играл с ней в кошки-мышки, то притягивая к себе, то отталкивая, не объясняя причины. На её глаза наворачиваются слёзы и она шмыгает носом, что для Бэ послужило каким-то сигналом для осознания сказанных им слов.
— Прости, я не это имел ввиду.
Он тянется к ней руками, но Сон прижимается спиной к двери, пытаясь безмолвно донести, что ей не хочется сейчас ощущать его касания. Джиа повторяет в своей голове «моя невеста» и плачет ещё больше, даже не понимая, что слёзы текут и она сейчас стоит в таком разбитом состоянии перед парнем.
— Пожалуйста, не плачь, Джиа.
Она так ненавидит то противоречивое чувство внутри. Ей так хочется подойти к нему и обнять, чтобы он снова извинился и сказал, что любит её. Но он молчит и просто смотрит на неё, и Джиа не может больше терпеть его взгляд на своём лице.
— Ты ничего не сделал. Это ведь просто правда, верно? — Джинён запоздало кивает и вновь понимает, что совершил ошибку. — Она твоя невеста, а я та самая девушка, что стоит между вами. Это мне нужно извиняться перед ней и тобой.
Как только Бэ хочет остановить её и взять за руку, то тут же отдёргивает себя. Этот момент самый подходящий, чтобы разорвать эту связь и прекратить доставлять друг другу одну только боль, прекратить питать своё сердце надеждами. Сейчас нужно всё прекратить, чтобы никогда не возвращаться к несбыточным мечтам.
Джиа хлопает дверью у него перед носом и бежит к себе в комнату, чтобы закрыться там до конца дня и выплакать всё, что внутри. На встречу она на идет. Вместо этого она удаляет номер Дарим, блокирует её в катоке. И хочет так же легко удалить её из своей жизни, как сделала только что.
Это она — чужая.
***
Родители уезжают вечером на очередное светское мероприятие, обещая вернуться поздно ночью. Мина легла спать ещё в 8 вечера, потому что ужасно устала, и Джиа осталась одна в давящей тишине огромного дома.
Когда она решила поиграть на ноутбуке или посмотреть какой-нибудь ужастик, ей на телефон приходит несколько сообщений от Джинёна. Она упрямится и не открывает их ещё около получаса, но, подогревая себе чайник, сдаётся.
«Я должен был рассказать тебе обо всём раньше, но не хотел. Не хочу и сейчас, потому что правда не хочу, не хочу, не хочу, чтобы ты знала о них. О моих родителях, Дарим и её родителях. Её бы никогда не было в моей жизни. Когда нам обоим было по десять лет, родители попали в аварию. Они сбили мальчика и вечером того же дня выяснилось, что он умер ещё в машине скорой помощи. У этого мальчика у же была родственная душа, и их родители планировали их совместный выпуск из школы, университет, женитьбу, детей и даже обсуждали их совместную старость — все родители так делают. Родственной душой этого мальчика была Дарим. Её родителям ничего не нужно было. Вместо денег, машин и прочего они попросили меня. И мои согласились на сделку».