— Могу отдать после свидания, а могу, если догонишь меня, — Кан усмехнулся, крепче сжимая лямки рюкзака в своей ладони. Намхён надула ноздри от злобы, и это так рассмешило Даниэля, что он не сдержал смешок.
— Ладно. Но дома я должна быть через полчаса, иначе всё обернётся плохо, если не для тебя, то для меня точно, — Намхён немного откровенничала, но в подробности не вдавалась. Они, в принципе, Даниэлю и не нужны были. Ему нужна была только прогулка по ночному Сеулу, который он уже знает, как свои пять пальцев.
Даниэлю было необходимо расслабиться и освободить голову от плохих мыслей, отдохнуть от назойливых людей, а в его жизни их было много. И в обществе человека, который относился к Кану ровно, это было возможно в разы больше, чем с теми же самыми друзьями или очередной девицей с клуба. Джиа подошла бы на эту роль куда больше, но её уже затянул в свою игру Сону, так что и ввязываться в это не хотелось. А если вспомнить то, какой сильный удар обрушил Джинён на Она, то Кан только качал головой и отказывался от идеи подойти к Сон. Кан не был трусом, да и плечи шире, немного повыше, побогаче, но и хитрости ему не занимать.
Так что, легче обойти проблемы стороной, чем стучать в их стены или пытаться идти напролом.
А в этом случае, взвешивая все «за» и «против», Намхён подходила идеально. Она была из бедной семьи, тихая, спокойная и — Даниэль чувствовал — не очень ей он симпатизировал. Это ведь только на руку. Самое главное, вовремя оборвать эту связь, чтобы Хван не надумала себе чего — девушки это умело делают. Или держать дистанцию, не позволять себе дарить надежду глупым, наивным девушкам и…
Намхён забрала у него свой рюкзак и первая пошла к мотоциклу. Кан прервался на своих мыслях и, мысленно дав себе подзатыльник за невнимательность, пошёл вслед за ней.
— Одно и только. И об этом никто не должен узнать, ясно? — Даниэль хотел сказать, что это навредит его репутации, а не её, но посчитал, что это будет слишком грубо с его стороны. Нужно быть повежливее, если он хочет хотя бы немного почувствовать комфорт в её компании. Даже если они будут молчать всё время — будет лучше без мыслей, что она захочет его убить.
Намхён старалась не прикасаться к Даниэлю, пытаясь показать, что она со всем может справиться сама. Натянула шлем себе на голову и села позади него, еле держась за его куртку, чтобы он не подумал, что ей страшно.
Но как только Даниэль отъехал от обочины и выехал на почти пустую дорогу, набирая скорость, то Намхён неосознанно схватилась за его куртку сильнее и прижалась плотнее к спине парня, сквозь слои одежды нащупав крепкие мышцы. Из-за этого острые края учебников больно ткнулись Даниэлю сквозь тонкую ткань рюкзака в бока. Он недовольно шикнул, но всё-таки был доволен тем, что она доверяет ему, ведь дороги, мотоцикл и скорость — стихия Кана. Остановившись на светофоре, Даниэль повернулся и взял рюкзак в руки, натягивая его на плечи девушки за её спиной. Она непонятливо уставилась на него, но он, поправив ей шлем, отвернулся обратно и смотрел на дорогу, про себя считая секунды до старта.
«3, 2, 1…» — Даниэль резко сорвался со старта и моментально набрал скорость, подрезая машины и не сбавляя её на поворотах, отчего их слегка заносило, но Кан крепко держал руль и умело справлялся с управлением. Сердце Намхён скакало в груди и она решила наплевать на всё в этой жизни, потому что чертовски устала. Она обвила талию Даниэля и сцепила свои руки в замок, а сама смотрела на дорогу. В её голове роем проносились мысли о том, что это было неправильным решением, но ей эта поездка так безумно понравилась, что она теряла дар речи при каждой остановке на светофоре. Даниэль поворачивал голову к ней, но она переводила дыхание и восхищенно вздыхала, совсем не обращая внимания на парня.
«Всем девчонкам нравится скорость» — Даниэль прекрасно это знал, но Намхён любила ни мотоцикл, ни скорость, а это дикое ощущение свободы, от которого на кончике языка греется радостный крик в пустоту, что поймает встречный ветер и унесёт его.
Хван чувствовала себя свободной, и это чувство было прекраснее любого, что она испытывала ранее.
Она была безмерно благодарна Даниэлю за такую возможность, и даже совсем забыла про свою слепую неприязнь к нему, её проблемы улетучились, и в голове свистел только ветер и её радостная, любимая, сладкая — «свобода».
Через пару минут Даниэль остановился у знакомого девушке парка и выключил мотор, засунув ключи себе в карман куртки. Намхён неохотно слезла с мотоцикла и сняла шлем, расстегнув застёжку с помощью парня. Они шли молча — Даниэль задумался, а Хван просто не знала, на какую тему с ним можно поговорить, поэтому молча плелась за ним. Пройдя достаточное расстояние, Хван обречённо вздохнула и села на ближайшую скамейку, сняв с себя, наконец, этот тяжёлый рюкзак. Кан не стал перечить и просто сел рядом, держа дистанцию в расстоянии протянутой руки.
Намхён подняла глаза и увидела на горизонте грозные тёмные тучи. Её настроение испортилось за считанные секунды, потому что из-за дождя ей часто приходилось сидеть дома и выслушивать пьяные бредни матери или бежать по её просьбе за ещё одной бутылкой. Она ненавидела такую жизнь. Хван не знает, что бы она делала, если бы не Минхён. Думается ей, девушка бы заболела ещё будучи маленьким ребёнком и умерла. Она вздохнула и отвела взгляд от неба, что грозилось обрушиться на неё и раздавить.
Даниэль молчал, но Хван видела, как он непрерывно наблюдал за ней пару минут, пока несколько слезинок катились по её щекам. Она знала, что он хочет что-то спросить или сказать, но решил, что молчание как раз кстати в такие моменты. Угадал. Хван любила молчать в такие слезливые моменты, потому что знает — откроет рот и расскажет всё.
— Зачем тебе китайский? — тихо спросил Кан, вновь разглядывая пока ещё не скрывшиеся за грозными тучами звёзды.
— Затем, что я больше ничего не умею. И шанс попасть в университет в Корее ничтожно мал, — Намхён горько усмехнулась. — А ты?
— Куда буду поступать после выпуска? — Даниэль съязвил, потому что ненавидел этот вопрос. Но Намхён, видимо, догадавшись, из-за чего он разозлился, только мягко рассмеялась и взглянула на него.
— Что умеешь? — Кан довольно кивнул, хотя был приятно удивлён, но не повернулся, чтобы не встречаться взглядом с девушкой.
Ведь главная причина, почему люди влюбляются — встреча глазами и непрерывная игра в гляделки, мол кто быстрее в кого себя влюбит, или кто быстрее разглядит потайные секреты на дне души сквозь глаза. Люди теряют рассудок, разделяя друг с другом одну тишину. И сходят с ума, когда смотрят друг другу в глаза. Поэтому Даниэль не смотрел в глаза — момент такой подходящий и идеальный, что он боится. А как потонуть в этой любви боится Намхён.
— Рисовать. Но папа запрещает поступать на факультет искусств, поэтому солгу, что меня интересует менеджмент или бизнес. И что я разбираюсь во всех этих терминах офисных планктонов и интересуюсь политикой, — Даниэль повернул голову, и Намхён тут же отвернулась, разглядывая то, как листва и тонкие ветви дерева покачиваются в такт биению её сердца.
В этом парке было свободно. Было бы удивительно, если бы почти в полночь они застали здесь толпу людей. Только иногда студенты проходили мимо них, презрительно косясь на пару, словно вот они отвернутся и Намхён с Даниэлем тут же начнут целоваться. Хван не хотела смотреть на часы и отсчитывать минуты до назначенного её мамой времени. Почему родительница всё ещё строила из себя её маму было непонятно, потому что Намхён называла её так только из уважения к Минхёну. Он называет её нежно и ласково, превозмогая всё отвращение к ней и её алкоголизму — мама, значит и она будет.
— Как Минхён? Говорят, у него было повышение. Господин Ли собирается передать ему управление клиникой, потому что у него детей больше нет, а племянники, поговаривают в наших кругах, такие твари, что им страшно доверить хоть что-то, — Даниэль продолжал говорить тихо, наслаждаясь этой тишиной между их разговорами. Именно этого уюта не хватало Кану в последнее время.