— Приветствую вас, Павел Анатольевич. Рад вас видеть — с какой-то противной лестью сформулировал Суркин.
— Здравствуй, Виктор Владимирович. Взаимно — с небольшой паузой ответил Павел.
— Вас уже как 20 минут дожидаются в душном коридоре — сказал Виктор
— С чего бы это? — опешил Правдин
— Молодой парень хочет проконсультироваться по делу, которое лежит уже у нашего секретаря. Нарушений в подачи нет, доказательства истца в полном порядке. Через три дня будем проводить судебное заседание.
— Ясно, спасибо за оповещение. — сжав, руки в кулак вымолвил Павел.
— Не благодари. — с какой-то ухмылкой произнёс оповеститель.
Правдин поднялся по оставшимся ступеням и оказался на втором этаже. Возле его кабинета сидел парень лет 25, с короткими рыжими волосами в ярко-синем костюме, который подчёркивал благосостоятельность его обладателя. Павел проделал несколько шагов по холодному бледно-зелёному кафелю. Такой кафель имел большую популярность в государственных заведениях. На мгновение их взгляды пересеклись. Правдин увидел в его тёмно-коричневых зрачках действенность и спокойствие, вид ему этот совсем не понравился, какое-то беспокойное чувство завладело его мыслями. Он подумал о чём же ты хочешь со мной поговорить, рыжий тип. Тут начался разговор. Первый заговорил неизвестный гость.
— Здравствуйте, вы Павел Анатольевич?
— Здравствуйте, да я. Мне сказали, что вы хотите со мной обсудить ваше дело. Верно? — немного нервничая, проговорил Правдин. Его состояние было вполне уместным, ведь за недолгие 4 года работы ещё никто не позволял себе таких почестей, так как он не адвокат и не верховный судья, чтобы давать какие-либо разъяснении по судебной практике. Но как же он всё-таки ошибался в своих предположениях.
— Очень хорошо, что вы пришли, пройдём в кабинет? — уверенно выразился рыжий тип.
— Проходите — открывая дверь, сказал Павел. Его до самых кончиков волос пробирала дрожь неизвестности. Именно неизвестность не позволила ему прогнать этого чудака куда подольше. В голову так ничего и не пришло, оставалось только терпеливо ждать.
Павел вошёл первый, не став проявлять уважения. Сел за свой стол из красного дерева. Незнакомец сел напротив. Правдин спросил.
— Кто вы? Что вас привело ко мне?
— Я, Сорокин Григорий Николаевич. Вы наверняка поспешно подумали, что я пришёл за советом или что-то в этом роде. Спешу вас порадовать или огорчить, что совсем не за этим. Видите ли, неделю назад я развелся с женой, и теперь пришло время делить нажитое имущество, только вот моего имущества там почти нет. Думаю, что наш справедливый суд обделит меня в любом случае. В связи с этим хочу с вами договорится об этом судебном решение и конечно не бесплатно.
Павла поразила его речь, а именно уверенность и бесстрашие, было чувство, что представь ему к виску пистолет, он даже не вздрогнет. Правдин на мгновенье обескуражил от того, что их кто-то мог услышать. Ему показалось, что он мальчишка, которому предложили покурить.
— О чём вы? — с содроганием спросил Павел.
Григорий взял листок со стола судьи и написал на бумажке цифру два с шестью нулями. С каждым написанным нулём глаза Павла начинали бегать в разные стороны всё с большей скоростью. Правдин посчитал, что он выиграл потент на новый источник заработка. Одновременно ему становилось страшно и беспокойно за свою моральную плоть, которую он шатко, но всё же сумел сформировать за годы своей работы. Ведь судья — это в первую очередь человек с высокими нравственными качествами, а после уже профессия. Внутри него происходила самая, что не наесть настоящая гражданская война, война за справедливость, который он всё-таки пренебрёг.
— Думаю, вы, прекрасно понимаете, о чём я. — с уверенностью сказал Сорокин.
Правдин ещё раз вспомнил о потерянном бизнесе, о самостоятельности, которой в последние дни так бредил. Неизвестность, которая уже его поджидала, сделала свою работу, он принял решение. Он решил кинуть камень в неизвестную тьму, дабы узнать глубину и безнаказанность своего деяния.
— Я изучу ваше дело и подумаю, что смогу для вас сделать. — сказал Павел. — Может быть что-то и получится.