Странная это была, представьте, парочка. Блеющая изредка овца — шерсть свалявшаяся, под курдюком — сталактит давно не срезавшегося навоза, глаза пустые, зачем живет на свете — никак по морде не понять. И парень — впился ей в шерсть, на странном лице очки дырявые, брикет бесполезного киселя в худеньком рюкзачке, борода в разные стороны перьями… Куда идут, чего потеряли?
У юрты, разумеется, было пусто. Поодаль стояли какие-то наклонные щиты, все животные, должно быть, были там, за ними, и даже собаки не было ни видно, ни слышно. Отдышавшись, парень приблизился к самому входу, прислушался. Потом, сообразив, что отсюда овца никуда не пойдет, отпустил ее, распрямился, приосанился и похлопал ладонью по кошме. Вокруг буря выла и ярилась, а он стучался деликатно, и овца воспитанно стояла рядом, словно тоже собиралась внутрь юрты войти. Парень отпихнул ее, потянул на себя полог и крикнул:
— Можно к вам?
Разумеется, никто ему не ответил. Или ответил — да расслышать все одно было нельзя. Тогда парень сунул под кошму голову, ткнулся во что-то пахнущее резко лицом, влез туловищем, а полог рвануло у него из рук, и выход захлопнулся.
На этот раз в юрте было светлее. Посреди горел и дымил очаг, а перед ним сидела женщина, и парень сразу признал в ней ту, что им с Мишей верхом на верблюде показалась намедни. Женщина сразу же по его появлении отвернулась, опустила голову и закрыла в тень лицо, а раздался вялый, без выражения, голос Чино, будто он только парня и ждал, да уже заждался и теперь досадовал на него:
— Заходи, что ли.
Чино сидел на том же месте, где и вчера, стояла перед ним опять же бутылка из-под водки, он был, скорей всего, пьян, поскольку сперва сделал движение, будто хотел встать на ноги, но не смог даже выпрямиться и махнул рукой.
— Вот, — сказал парень и выложил две пачки чая. Женщина отодвинулась. Чино посмотрел на чай неосмысленно:
— Овец совсем… разгуляло… Он там, я — здесь! Жена, — и он показал на женщину. — Во какая! — И показал большой палец. Потом ударил кулаком себя в грудь.
— Я одну привел, — вымолвил парень, — она к нам сама пришла, заблудилась, наверное…
— Как звать?
— Ее? Не знаю.
— Тебя как звать?
— Вадим.
— Зачем привел? Бери себе.
Тут парень заметил, что Чино сегодня был какой-то надутый, спесивый, челка свесилась и блестела, точно намазанная жиром, глаза посоловели. Узнавал ли он его?
— Мне не нужно. Спасибо.
— Бери. — Чино протяжно рыгнул, кулаки предварительно прочно уперев в землю по бокам. — Ты — Володя?
— Я Вадим.
— Все равно скажу. Где ваши?
— Поехали на озеро. У нас вода вышла…
— На Балхаш?
— Нет, сюда, рядом, вы же знаете, говорили — от юрты видно…
— Водки не продаем!
— Нам и не надо.
— Ты чего сегодня такой, а, Володь? — Он мутно уставился на парня, потом прикрыл глаза и потряс головой, словно отгоняя видение. — Я из Актюбинска, понял?
— Понял.
— У меня жена осетинка.
— Вы говорили.
— Лучше этой… А сам я здесь так, — сказал он обидчиво.
Женщина отодвинулась еще дальше, повернулась спиной, дети выглядывали из-под ее рук, личики их были равнодушны.
— Пойдешь на озеро, куда скажу?
Парень насторожился.
— Водку не меняю. — Чино отпихнул чай от себя. — А куда идти — скажу. Телеген там был. Такие цветы, понятно?
— Цветы?
— Во-от такие.
— Н-но мы вчера… видели.
— Вчера вы другие видели, вчера вам из бумаги показывали. Чтоб не рыпались, понятно? Он всегда другие показывает, когда рыпаются. А сегодня я говорю, ясно? Я! — Он снова стукнул себя в грудь, наклонился и посмотрел на Вадима сквозь челку. — Пойдешь?
Он сделал знак, и парень послушно стал помогать ему встать на ноги. Чино был ниже его чуть не на голову.
— В армии был?
— Нет.
— Я тебя старше. Я на Севере служил. — Он стоял под парнем, качался, но пытался словно взглянуть сверху вниз. Челка лезла ему в глаза, и он размазывал ее по лицу ладонью, когда хотел откинуть. Мешок парня лежал на полу. Чино уставился на мешок, потом довольно трезво, несмотря на качания, приказал: — Мешок не оставлять.
Он повис на парне. Тому стоило труда, не уронив Чино, нагнуться за рюкзаком. Ухватив его, парень подчинился командирскому кивку головой, поволок Чино из юрты. И думал: теперь все разузнаю, а надо будет, свитер подарю, французский, папа из Бельгии…