В самом деле, для натуры, нет-нет да голодающей по отдохновенному одиночеству, пребывание в душе давало некоторую иллюзию уединенности. Плеск воды способствовал неспешным размышлениям, сквознячок утишал разгоряченную голову, а ветхозаветность открытого в голом проеме вида дарила поводы для медитаций. Иного подобного места в сфере здешнего быта было не сыскать.
Конечно, стояла по другую сторону дома метрах в сорока одинокая построечка, скрупулезно сколоченная, точно вязанная из бледно-бамбучных жердочек, палочек и планочек, а ребристость и непроницаемость ее вызывали в памяти нечто восточно-соломенное, давнее, из детства, но что именно — не поймать. Устроен был над кабинкой и острошпицный флагшток под сигнальное знамя. Для его поднятия под рукой посетителя имелась на взгляд бестолковая, на деле же справно служащая система из малых блоков и двух-трех веревочек, про которые нельзя было и при высшем инженерном образовании априорно заключить — за какую именно надо дергать. Посредством этой системы взвитой вымпел маркировал ваше присутствие, спущенный — дозволял дорогу другим. К достоинствам заведения надо причислить: добротный, мягкого дерева, лак на котором от зноя делался бархатным, стульчак; аккуратно выполненную полочку, висевшую справа на двух гвоздях, на которой стояла пепельница, лежал коробочек спичек и имелось всегда два-три номера иллюстрированного журнала «Юность»; наконец, подвешенный на отдельном шнурочке розоватый рулончик, мягкий и гофрированный.
И все же, несмотря на перечисленное, в смысле уюта туалет проигрывал душу.
Виной тому была жара.
Хоть и отнесенная на значительное расстояние, надежная туалетная постройка источала, при несчастливом направлении ветра, даже в комнаты проникающую нестерпимую вонь. Что говорить об атмосфере внутри! Конечно, на этот фактор не всякий обращал внимание, флаг, бывало, подолгу развевался над лагерем, раз в неделю менялись номера журналов на полке. Но каждого, надо думать, рано или поздно вонь выпроваживала, каждого заставляла с надеждой оглядываться на душевую кабинку.
К сожалению, и душ был не без недостатков.
Так, водоподающая система снабжала водой моющегося не сообразно прихотям и капризам, а бесхитростно, и в короткий срок изливая из себя содержимое резервуара. Виновато в этом было устройство большого ржавого бака, водруженного над кабинкой на крестовине из кривых палок и укрепленного ржавой же, толстой, наверченной и так и сяк проволокой. Но не в креплении было дело, конечно, хотя, едва задувал ветерок, бак начинал заунывно скрипеть и раскачиваться, по нудной старческой привычке зудя, что скорее рано, чем поздно, непременно рухнет вниз, но никого этим было не смутить. Чтоб вы поняли, что к чему, о баке расскажу подробнее, — а он мог бы служить предметом и вовсе отдельного поучительного повествования.
Первоначально руководство экспедиции такие баки предусмотрело в экипировке каждого отряда, и по инструкции бак, наполненный кипяченой водой, должен был в пустыне стоять общедоступно, чтобы всякий жаждущий черпал из него несырую воду. Однако общее отношение к этим бакам, как рядовых, так и начальства, было отчего-то сдержанно-отрицательным. Конечно, баки исправно ездили туда-сюда, но воду в них по непонятным причинам не кипятили никогда, они были вполне бездельны и заброшены. Рано или поздно их тишком выбрасывали, списывали и, не исключено, недорого сбывали местным жителям. Но вот когда от баков этих не было уж ни слуху ни духу, сами они позабылись, инструкция затерялась, в одном из отрядов единственный и последний бак-долгожитель, уж тронутый ржавчиной и покореженный, нашел неожиданное применение. Кто был безвестный рационализатор, который предложил использовать бак для душевой надобности, теперь не установить. Он исхитрился прокрутить в днище своего бака дырку, ввернуть обрезок трубы с резьбой и насаженным на нее набалдашником. В неизменном виде конструкция дошла и до наших дней. Но, спросите, откуда ж эта гениальная в простоте своей система попала в отряд Воскресенской?
Наивный вопрос, но отвечу. После того как были произведены с баком описанные операции, ясное дело, он вырос в цене. Рационализатор и его коллеги, насладившись сполна результатами нечаянной находки, сдали на зиму бак на склад, простодушно полагая, что весной вместе с другой амуницией получат обратно. Разумеется, только они его и видели. Но, почитая бак списанным, представьте, как они удивились, после сезона вновь обнаружив его на складе. Тут они его проиграли вторично, и на сей раз безвозвратно. Достаточно сказать, что этой же осенью заприметил его Миша. Бывшие хозяева, верно, и на этот раз понадеялись на весну да на свою шустрость, Миша же привык готовить сани с лета. Так что зиму следующую бак провел не на складе — на Мишином балконе в ряду других по штучке собранных наинеобходимых вещей, многие из которых нам уж попадались в кухне и по комнатам.