Я остался стоять на балконе, и просто ждал того, что будет. Я старался казаться спокойным и равнодушным, но когда они нашли меня, сохранять, пусть и напускное спокойствие, было трудно. Их было пятеро. Я думал, что избавлюсь от них, если просто отдам им все, что у меня есть с собой – немного денег и не очень дорогой телефон. Правда, куртку отдавать мне не хотелось – я ведь собирался скрыть от мамы свое приключение. Я пытался избежать драки, но видимо, эта компания изначально была настроена на нее. Хотя можно ли назвать дракой ситуацию, когда пятеро бьют одного? Я сдержался, когда меня толкнули первый раз, я стерпел и во второй, но затем меня стали толкать в грудь, в плечи, в спину, и когда я ощутил толчок в затылок, то не вытерпел – развернувшись, я ударил парня кулаком в лицо. Из его носа пошла кровь. А дальше меня стали бить. Я попытался бежать и единственный открытый для меня путь вел на третий этаж. Мне удалось подняться по лестнице. Я чувствовал, как левый глаз на моем лице заплывает, а рот наполняется неприятной солоноватой жидкостью – когда меня лупили, я умудрился прикусить язык. Я сплюнул кровь и повернулся к своим неприятелям. В руке одного из них я заметил нечто, похожее на нож. Возможно, я ошибся, но мне не хотелось проверять свою догадку, мне не хотелось умереть вот так – от рук каких-то недоносков. Я не знаю, что послужило решением прыгнуть с балкона – отчаянье или расчет, но метнувшись назад, я вдруг осознал, что лечу вниз.
Глава 1.
Я вздрогнул от неожиданности, когда ключ в дверном замке щелкнул, выдернув меня из омута спутанных мыслей. Нет, ни о чем серьезном я не размышлял. Я просто смотрел в окно. Мы с мамой живем на седьмом этаже, и выйти на прогулку для меня довольно проблематично. Дело в том, что я инвалид-колясочник. Два года назад со мной произошла трагедия – я повредил позвоночник и неудачно сломал обе ноги, прыгнув с балкона третьего этажа, когда спасался от вооруженных отморозков. Их тогда нашли, но наказание они так и не понесли. Теперь я практически прикован к инвалидной коляске. Хирург, который оперировал меня, сказал, что есть шанс на восстановление, но на это нужны деньги, которых у нас нет. Первые полгода после аварии я был овощем – у меня двигалась только голова, и даже язык ворочался еле – еле, а ноги болели так, что я мечтал, чтобы мне их ампутировали. Я очень хотел выйти из этого состояния. Это стоило немалых усилий, но мне удалось сесть. Я надеюсь, что смогу когда-нибудь и ходить. Хотя, чем дольше я прикован к коляске, тем слабее надежда.
Я выкатился в прихожую. Мама устало бросила пакеты на пол. Увидев меня, она улыбнулась. Она скрывает свою усталость, но я знаю, что ее улыбка вымученная, искусственная. Мама работает на двух работах, чтобы содержать нас с Нюткой. Я устал твердить ей, чтобы перестала изматывать себя. Я зарабатываю тем, что пишу программы, делаю оформление и дизайн сайтов. Я найду способ заработать. Осталось только убедить в этом маму.
Я взял пакеты. Мама медленно прошла в зал. Ее ноги двигались с трудом. Она совсем не знает отдыха.
- Как ты, сынок? Как себя чувствуешь? – мама без сил плюхнулась на диван.
- Отлично. Все хорошо. Ты как? Как на работе? Когда собираешься уволиться? – поинтересовался я. Мама покачала головой. – Хотя бы не ходи в ночную, мам! К чему изматывать себя? Зачем?
- Вот встанешь на ноги, и будешь кормить меня, – мама улыбнулась. С ней невозможно спорить. – Ты голоден, да? Я отдохну немножко и приготовлю что-нибудь поесть.
- Я уже приготовил ужин. Так что мой руки, и будем есть.
За ужином мама старалась всячески ухаживать за мной как за маленьким. Она всегда так делает, хотя я и пытаюсь доказать ей, что вполне дееспособен.
- Аня не звонила? Что-то она совсем редко звонит, - пожаловалась мне мама, когда мы пили чай. – Надеюсь, в эти выходные она приедет домой.
- Нет, не звонила, но прислала сообщение в интернете, что в эти выходные собирается домой, – я очень старался, чтобы тон моего голоса не выдавал равнодушия. Последние три года мало что изменили в наших с сестрой отношениях – мы не скандалим, но это скорее от того, что видимся очень редко: уже года два как Анька учится в школе-интернате для одаренных детей. Но ни горе, ни даже редкие встречи совсем не сблизили нас, а, наоборот – между нами словно выросла некая стена, стена холодного равнодушия. Мы больше не цепляемся друг к дружке, просто потому, что нам плевать друг на друга. Мы стали чужими. Мама, кажется, ничего этого не замечает, может, от того, что она слишком измотана, и не очень-то много времени проводит дома.
- Как хорошо! Я очень соскучилась!– обрадовалась мама. Я не стал огорчать ее, напоминая, что Анечка может передумать в самый последний момент. – А почему Саша с Димой не заходят к нам? Вы поссорились?
- Нет. Мы созваниваемся. Наверно, они заняты, – уклончиво, и не очень охотно ответил я. Как объяснить маме, что у меня хорошие друзья, но они молоды и здоровы, они активны, и у них другие интересы? Мы все дальше отдаляемся друг от друга. Они отдаляются. Я не в обиде. Мне легче отпустить их. Вообще легче жить, когда никого не держишь, когда ни от кого ничего не ждешь. Я усвоил это. С Пашкой мы так и не помирились. Он ни разу не навестил меня, пока я лежал в больнице, и даже звонка от него не было. Я сделал вывод, что друга у меня больше нет, а, возможно, никогда и не было – возможно, наша дружба была просто моей иллюзией. Ведь разве может настоящая дружба вот так просто закончиться, будто ее и не было вовсе?
Сегодня я не спал почти до утра, создавал сайт на заказ, а еще прочесывал социальные сети. Теперь интернет это практически мой единственный способ общения с людьми. Мне часто приходят сообщения. В основном от девушек. От незнакомых девушек, которые не знают о моем…эмм…недостатке. На моей аватарке стоит картинка с классной тачкой. Думаю, что именно она привлекает барышень. Я готов поспорить, что многие из них не разбираются в названиях автомобилей, и степень крутости определяют по внешнему виду. Такие смешные…
Пришло новое сообщение – преподаватель алгебры прислала задачи, которые я должен решить. Интересно, учителя верят, что я решаю все сам? Или, зная, что образование мне все равно не пригодится, да и дальше школы я не уйду, они просто закрывают глаза? Честно говоря, я бы хотел получить образование. Не знаю, зачем – может, и правда не пригодится, но я бы хотел. Хочу чувствовать себя полноценным человеком, хочу жить жизнью полноценного человека, хочу быть полноценным человеком. Ненавижу взгляды в мою сторону – унизительно жалостливые, фальшиво сочувствующие, а иногда брезгливые и откровенно презрительные.
Еще несколько новых сообщений, среди которых был плевок от какого-то психа, мол, какого «цензура», ты поставил вместо фотографии не свою тачку. Жалко ему, что ли? Таких, кстати, во всемирной паутине очень много. Они шлют сообщения, комментируют фотографии, атакуют чаты и форумы, активно участвуют в обсуждениях. Могу поспорить, что в реальности эти люди замкнуты и не столь умны и интересны, какими кажутся в виртуальной реальности. Что заставляет их просиживать дни и ночи за компьютером, клацая сообщения? Одних медом не корми, дай поспорить на форумах, а другие…другие изрыгают всю свою желчь, всю неуверенность в себе, всю ничтожность своей жалкой жизни в сообщениях и комментариях, полных насмешек и оскорблений. От последних я стараюсь держаться подальше. Просто не отвечаю на письма. Но всемирная паутина затянула и меня. Я стал все чаще зависать на форумах и чатах, правда, обхожусь без страстных споров с форумчанами.