Вот она, – прекрасная, как лесная фея, и лицо ее сейчас кажется таким светлым и безмятежным! – что-то шепчет волку, касается жесткой шерсти, а тот сидит неподвижно, внимательно слушает, и смотрит в глаза, как мог бы смотреть человек…
Лео не знал, сколько простоял так, незамеченный и незваный, но, стоило Анастази на мгновение отвернуться, волк прыгнул в сторону, в густые заросли лещины. Ветки колыхнулись, смыкаясь, и вновь замерли.
Некоторое время Анастази ждала, выпрямившись, сложив перед собой руки. Затем поднялась, подобрала венок и направилась дальше, туда, где шумел ручей и где она, должно быть, оставила свою белую кобылку.
Лео хотел нагнать королеву, не успел сделать и нескольких шагов – волк появился перед ним. Шерсть у него на холке стояла дыбом, в глазах горел желтый огонь.
Гнедой взвился на дыбы; потом тяжко ударил копытами в землю и, заржав, помчался прочь.
Бывший менестрель попятился, бросил быстрый взгляд в сторону, но Анастази, по-видимому, была уже далеко и не слышала его.
– Ты можешь убить меня, но ничего уже не изменится… разве не видишь сам?
Зверь, как и тогда, на тракте, не двигался, внимательно слушая, а Лео медленно отступал. У него не было оружия, кроме кинжала и ножей на перевязи – теперь бесполезных.
Волк зарычал и сделал еще шаг, приникая к земле, оскаливая клыки. И Лео понял, что умрет, упадет с разорванным горлом прямо здесь. По-детски захотелось сберечь несколько мгновений, чтобы попрощаться. И горько, обидно, что не удастся увидеть повзрослевших сыновей…
Стать бы лесным зверем, юрким, незаметным – метнуться прочь, сбежать, забиться в нору…
Но этот лес тоже ненавидел его и желал ему скорой погибели. Запнувшись о выпятившийся из-под земли корень, Лео опрокинулся навзничь, и в то же мгновение черный зверь прянул вперед, бесшумно как призрак. Все стало красным, потом померкло; бывший менестрель успел только вскинуть руку, заслониться от страшных клыков...
В это время где-то совсем рядом запели рога – и огромный черный волк метнулся мимо него, оцарапав клыками, опалив горячим дыханием, и густая еще листва скрыла его силуэт.
Лео не сразу ощутил в себе силы подняться на ноги. Наконец справился с дрожью в коленях и душным, смертным ознобом, и побрел, пошатываясь, точно пьяный, к ручью. Неподалеку слышались голоса и веселый смех, взлаивали собаки – стараясь не оглядываться, Лео пошел на шум.
…Там же, у баронских егерей, отыскался и гнедой, уже совершенно спокойный. Почуяв хозяина, заржал, потом подошел, ткнулся мордой в ладони.
– Ах ты, заячья душа, – Лео потрепал его по крутой шее, дернул за гриву. – Достоин ли ты носить маркграфа, если боишься волков?..
Он был счастлив ощущать себя живым, и обрадовался еще больше, когда среди охотников увидел Анастази, державшуюся наособицу, но вполне приветливо.
– Я сразу узнала гнедого, маркграф, – сказала она, когда он приблизился. – И уже собиралась отправить людей на поиски…
Лео поблагодарил ее и спросил у одного из егерей, на кого охота. Оказалось, неподалеку отсюда они подняли вепря и гнались за ним до самого болота, но там он обманул гончих и ушел, словно его и вовсе не было…
– Нам, конечно, могло и привидеться, – посмеиваясь, сказал один из егерей, видимо, подхватывая уже сказанную кем-то шутку. – Но не может же бесплотное видение обмануть охотничьих собак?..
Рука об руку, как равные или супруги, маркграф и королева въехали во двор замка. Здесь Курт и Эмиль, сыновья шута Пауля, забавлялись с грубыми, тяжелыми ножами, по очереди бросая их в размалеванный алой и белой краской деревянный щит.
– Лео, скажи, это не твое?
Он хмуро взглянул – Анастази держала на вытянутой руке один из его метательных ножей.
– Мое, – Лео забрал его, досадуя на себя – должно быть, обронил, когда споткнулся.
– Ты следил за мной?
– Почему ты не взяла с собой кого-нибудь из служанок?
– Мне хотелось побыть одной. Вышла к егерскому домику – там все так изменилось, там теперь другой егерь живет… – она вздохнула, и Лео рассердился, поняв, что она вспоминает Торнхельма. – Потом остановилась отдохнуть у ручья, и – ты знаешь, как странно! – то ли я уснула, то ли наяву – появился большой черный пес… нет, скорее волк. Но мне совсем не было страшно. А он смотрел на меня так внимательно, так… знающе, а потом исчез. Должно быть, прыгнул в заросли… Мне показалось, что он мне знаком, хотя как такое возможно? – продолжила она, понизив голос, чтобы не слышали Курт и Эмиль. – Кто это был, Лео?..