– Я тебя не знаю, и кланяться тебе не буду.
Несмотря на это, Лео первым протянул барону Кленце руку, призывая забыть все разногласия. Примирение между ними могло быть лишь формальным, но сейчас оно было выгодно и даже необходимо – у маркграфа совершенно не было времени разбираться с новым врагом.
– Мой король, я предан тебе и готов защищать твои интересы в бою или на любой службе, которую ты мне поручишь. Но репутация и поступки этого человека таковы, что для меня было бы бесчестьем иметь с ним дело, – повторил барон, обращаясь к Вольфу и подчеркнуто не замечая маркграфа. – Позволь мне уйти.
– Ты знаешь, чем тебе это грозит?
– Ты вправе наказать меня, мой повелитель. Но терпеть подобных оскорблений я не могу.
Вольфу было вполне понятно, отчего их взаимная неприязнь так усилилась, и в сердце короля мгновенно, яростно вспыхнуло желание наказать обоих строптивцев. Но, помедлив, он решил, что глупое упрямство барона Кленце даже к лучшему. Чем больше он кичится своим благородством, чем больше наживает себе врагов. Самое главное уже достигнуто: Эрих Кленце не принесет клятву верности Торнхельму Вальденбургскому, потому что тот ее не примет, да и сам Рихард не позволит сыну сделать такой шаг. Его ленные земли останутся в королевстве, ну а что будет дальше, покажет время. К тому же, как ни крути, закона, который запрещал бы его, короля Вольфа, вассалам ненавидеть друг друга и даже враждовать между собой, нет и быть не может…
Тем не менее король был очень недоволен, ибо в целях сохранения королевства вражда не должна переходить известных границ.
– Ступай, – бросил он барону, не глядя на него. – Я услышал тебя. Ты ждешь от меня приказаний? Что ж, вскоре ты их получишь. А пока – прочь! Возвращайся в свои владения и не смей являться, пока я не позову.
– Благодарю, мой король.
Рихард Кленце поклонился и повернулся, чтобы уйти.
– Спесивый глупец, – разозлившись, сказал Лео ему вслед. За трапезой он много выпил, и крепкое саарское ударило в голову. Он добавил вполголоса, обращаясь к Вольфу. – Даже великие воины теряют разум из-за женщин, согласись, мой король.
На его несчастье, Рихард Кленце услышал эти слова, и в следующее мгновение Лео получил в лицо удар такой силы, что не устоял на ногах. Он закрылся рукой, опустившись на одно колено, и плечи его вздрогнули, словно от сдерживаемого смеха. Обида заставила его потерять всякую осторожность.
– Барон Кленце никак не может смириться с тем, что после его гибели его красивая жена не пожелала забыть о радостях любви!..
Вторым ударом тот опрокинул его навзничь, и от резкой боли у бывшего менестреля на мгновение потемнело в глазах.
Лео лежал, даже не пытаясь подняться, лишь поднес к лицу руку, вытирая льющуюся кровь. Голова кружилась, все вокруг тонко звенело, и он с холодным, невесть откуда взявшимся любопытством смотрел в высокий потолок.
За все это Рихард Кленце еще заплатит, клянусь, сказал он себе, и вздрогнул от той страстной ненависти побежденного, которая способна толкать на самые коварные и неблаговидные поступки во имя отмщения. Он еще не знал, как и чем отомстит за эту обиду, но был уверен, что барону Кленце вряд ли придется по вкусу выставленный счет.
К счастью, этой позорной сцены не видели ни Фридрих, ни Мартин.
– Прекратить! – рявкнул Вольф. – Достаточно, барон!
Рихард Кленце поклонился ему, сделал шаг назад.
– Я сожалею, что это произошло именно в твоем замке, мой король. А ты, – он бросил на маркграфа ненавидящий взгляд; шрам побагровел, придавая левой половине его лица сходство со страшной маской. – Припомни наш разговор в Золотом Рассвете, певчая птичка. Поединка ты недостоин, ты хамово отродье, и никакие богатства, никакая позолота не смогут скрыть этого, но если попадешься на моем пути – клянусь, я сделаю что обещал. Я тебя убью.
Вольф велел ему убираться немедленно, и барон повиновался. Лео, посмотрев ему вслед, тихо рассмеялся; король протянул ему руку, помогая подняться.
– Благодарю, мой государь. За эти полгода я получил оплеух больше, чем за всю предыдущую жизнь… – все еще смеясь, сплевывая кровь на пол, сказал Лео. – Самое забавное, что я прав. А он – ну, что за никчемный дурак…