– Я выслушала их. Пусть явятся через час, и я объявлю свое решение.
Фогель повторил слова королевы, хотя этого и не требовалось – староста первым подпихнул к выходу из зала свою необъятно-добрую жену. Вслед за ними вышли и остальные, а одному из воинов Фогель приказал присмотреть за детьми, дабы с ними ничего не случилось.
– Жаль, что она не сказала, для кого выполняла свои заказы, – нехотя произнесла Анастази. – Возможно, кто-то из Вальденбурга… Однако…
– Если таково ваше желание, я мог бы узнать это, моя королева, – произнес Фогель, и Анастази в ответ только молча махнула рукой – сделай.
Королевский распорядитель покинул зал, и пришлось ждать около получаса, прежде чем он вернулся, очень довольный своей догадливостью. За это время по распоряжению старосты, человека умного и бывалого, гостям принесли угощения и местного вина, которое, по словам Бюниха, славилось на всю округу и даже на том берегу Вейбы, и весьма ценилось за свой вкус и благородный рубиновый цвет.
Лео, вслед за Зейдеком и дамами, принял из рук служанки вино, сделал несколько глотков. Вино пахло травой, спелыми ягодами, вобравшими в себя все богатство солнца, и чуть щипало язык. Разумеется, такое не сгодится для королевского пира, но для селения вроде Тирбсте, пожалуй, его и впрямь можно счесть приличным.
Анастази поднесла к губам поданный Альмой кубок, но пить, кажется, не стала, с улыбкой вернула служанке. Фогель тем временем обстоятельно и не спеша пересказывал все, что ему удалось узнать.
– Недавно в Тирбсте приехал посланник барона Агте, заказавшего этой девице работу. Собирался уехать вчера, но погода была дурная, пришлось задержаться.
– Откуда барону Агте известно, что девчонка – искусная мастерица?
– По словам Бюниха, барон давно знает кузнеца, и в этот раз, приехав в его дом, застал девицу за работой. Он бы и не обратил на это внимания – подумаешь, что–то там латает, – но с ним была сама госпожа баронесса…
– Баронесса Агте – дама, обладающая весьма хорошим вкусом, – подала голос госпожа Фем, поймав вопросительный взгляд королевы. – Это она заказывала у леденских ткачей те шпалеры для зала Королей, что привезли перед самым месяцем бурь. Мне доводилось бывать в Вельгенау, родовом замке барона – я видела там множество изящных и драгоценных вещей, свидетельствующих не только о богатстве, но и о том, что хозяева этих вещей понимают истинную красоту.
– Именно, – кивнул Фогель, довольный тем, что его слова получили подтверждение. – И той так понравилось, как она выполняет эту сложную работу, что она стала расспрашивать, где это девочка научилась так ловко класть нити. Та и рассказала ей все, что вы сейчас слышали, моя королева – про отца, обучение в Ледене и прочее. Это так понравилось баронессе, что она заказала ей вышивку и распорядилась, чтобы все необходимое привезли из Гюнттале. Работа была выполнена в срок, и недавно из Вельгенау прибыл нарочный, чтобы забрать вещи… Да он сам расскажет об этом подробней, чем я. Позвать его, моя королева?
– Нет. Но передай ему, чтобы задержался. И пусть мне принесут что-нибудь из ее работ. Хочу посмотреть, так ли они хороши.
Фогель передал ее веление старосте. Тот, несмотря на кажущуюся неповоротливость, оказался расторопен, и вскоре королева, дамы и Альма уже разглядывали принесенные им накидку, перчатки и маленькую поясную сумочку.
– Лео, взгляни, – произнесла королева, и в голосе ее менестрель услышал гордость, как будто эти вышивки сделала она сама. – Полюбуйся-ка на то, какие умелицы есть в наших землях!
И так же, как переменился голос, переменилось и ее отношение к этой утомительной, чужой проблеме, которую она обязана была решить, раз уж взялась.
Цветы и плоды граната сияющим золотом и мелким жемчугом на синем шелке; на бледно-зеленом бархате длинной накидки – темно-зеленые и бордовые виноградные листья, а среди них – орлы, держащие в лапах щиты с пустыми полями для гербов. На лицевой стороне поясной сумочки целая сценка – благородная дама сидит на цветущем лугу, в руках ее ленты, у ног собачка. А рядом с прекрасной – рыцарь в богатом одеянии, влюбленный и оробевший, словно в присутствии желанной не смеет произнести ни слова…
И ни морщинки, ни одной перекрученной или неверно положенной нити…
– Вот это и принцу под стать, да? – Анастази указала на ткань с виноградными листьями. – Всего лишь дополнить узор – и готово прекрасное одеяние. Как считаешь, Лео, пришлось бы оно к лицу юному Лотару? Королевский орел его отца – и его личный герб…