— Относила пиццу продавщицам в обувной, — соврала Рита и сама удивилась, как удачно придумала. — А на обратном пути наткнулась на… него.
— Ты его знаешь?
— Видела днем, он заходил к нам пообедать.
Ярослав хмыкнул, но больше ничего спрашивать не стал.
— Пойдем, провожу тебя до «Каприччо». У меня сегодня, к сожалению, тоже дела, так что все к лучшему.
Ах, к лучшему?! Рита было обиделась, но тут вспомнила, что это в ее же интересах.
— Все равно жаль. Да и что тут провожать, два шага ведь.
— Вот именно. Два шага осталось, а ты и здесь умудрилась влипнуть в неприятности. Нет уж, пойдем.
Рита послушно пошла с ним, надеясь, что она все-таки ослабла не до такой степени, чтобы пиццерия совсем развеялась. Было бы неловко, и непонятно, каким враньем такое вообще можно объяснить. К счастью, она была на месте.
— Спасибо тебе, — сказала она, открывая дверь.
— Не за что, — улыбнулся Ярослав. — До свидания, Рита.
Он повернулся, чтобы уйти, но она схватила его за руку: сегодня точно можно!
— Подожди. Ты придешь завтра?
— Не знаю, у меня…
— Пожалуйста, пожалуйста, приходи!
— Ну хорошо, я постараюсь.
— Нет, обещай, что придешь.
— Ну ладно, но возможно, у меня не будет времени…
— Тогда просто зайдешь ненадолго. Пусть даже на минуту. Обещай.
— Хорошо, обещаю. Ты довольна?
— Да. Да, я довольна. До свидания, Ярослав.
Пусть она так и не поела, день удался. Ярослав пришел, а значит, ей не придется отвечать перед Ним за испорченную игру. И он придет завтра. А значит, у нее все еще есть шанс на свободу.
О чем Рита не думала не только применительно к Ярославу, а вообще почти никогда, так это о любви. Она не очень хорошо представляла, что это такое. Что такое желание и страсть, она знала очень хорошо, потому что это была еда. Еда, состоящая из страсти и желания, бывала разного качества: поярче и погорячее, вкусная; прохладная и тусклая, так себе; и множество промежуточных форм между этими двумя полюсами. Она умела на глаз, по цвету и плотности определять, насколько вкусной будет добыча. В последнее время она чаще всего бывала буро-коричневой: горячей, но не густой, почти безвкусной. Но подпитывала, и на том спасибо. Самая прекрасная добыча бывала красной, как кровь или драка. Это было не только горячо, но и вкусно, потому что в этом всегда бывало чувство. Не нервное возбуждение, не сексуальная озабоченность, а внезапная страсть, порой похожая на ненависть. Горячо, насыщенно, сладко-солено, с привкусом крови. Лучшая еда.
В этом Рита разбиралась, а в любви нет. Уговаривая Ярослава прийти, она думала: он нужен Ему, поэтому я так его прошу. Еще она думала: он нужен мне, потому что он мой шанс обрести свободу. Но она не думала: кажется, он мне нравится, он мне интересен, поэтому я так сильно хочу, чтобы он пришел. Ей бы такое в голову не пришло.
Чтобы заметить, что он нужен ей не только для того, чтобы принести ей пользу, нужно было перестать в нем нуждаться, а до этого было еще очень далеко. И честно говоря, не так уж он ей пока и нравился. Совсем чуть-чуть.
Ярослав спал как убитый, снов не видел, устал, как собака. Драка еще эта идиотская… мог бы просто позвонить, полицию вызвать, вернее, даже просто пригрозить, что вызовешь, этого хватило бы, скажешь, нет? Распустил хвост перед девочкой, павлин недоделанный. А вчера такой самоотверженный был, "больше не пойду, больше не пойду". Вот и вел бы себя тогда, как цивилизованный человек. Но сколько бы он ни бурчал сам на себя, настроение у него было отличным. По идее, после драки он должен был слететь с катушек еще легче, чем вчера, адреналин же, все дела, а он — он ничего, адекватный был. Даже когда Рита его обняла. Так может быть, есть шанс? Может, ничего, обойдется? Может, стоит хотя бы проверить себя еще пару раз?
Завтра-то он в любом случае пойдет к ней, раз обещал. Но может быть, это будет последний раз, а потом его запрет самому себе снова вступит в силу. А может быть, все-таки нет?
Очень хотел увидеть во сне Риту, но она к нему прийти не могла. Экономила силы, чтобы завтра пиццерия была на своем обычном месте. Чтобы ему было куда прийти.
Завтра была суббота, но у Ярослава опять был рабочий день. И у Риты тоже. Она вообще работала без выходных, зачем они ей. Он тоже не всегда понимал, зачем они нужны, хотя совсем без выходных у него просто не получалось. Он все-таки человек. Если бы не это, ух, он бы разгулялся.
Встал по будильнику, традиционно выпил кофе, в кои-то веки в тишине: соседи сверху, обычно в это же время шумно собиравшие детей в школу, видимо, сегодня спали. Вспомнил, что вечером увидит Риту. Очень старался сделать вид, что не рад этому, а просто держит слово: сказал, что придет, значит, придет. Но долго врать себе не смог, никогда толком этого не умел — по крайней мере, на такие простые и понятные темы. В конце концов, махнул рукой и разрешил себе быть счастливым по этому поводу: говорят, это полезно. Что-то вроде курса витаминов. В такую поганую осень — очень нужная штука.