— Имеющий уши да услышит, — невозмутимо отозвался тот. — Ты, я, ром, к шести подваливай. Я все сказал.
— Буду я, буду, — отозвался Ярослав, повесил трубку и улыбнулся.
На самом деле Ярослав не так уж сильно любил ром, но с Толиком как-то само собой получалось, что очень даже он любит и водку, и вискарь (только односолодовый, пожалуйста), и ром (темный, выдержанный, абы какой не пойдет), и коньяк, но если не Франция, то хотя бы не младше семи лет — в общем, с Толиком Ярослав любил быть адским снобом, и сегодня он шанса тоже упустить не мог.
Потом он вспомнил про Риту, и настроение испортилось. С одной стороны, не зайти он не мог, обещал ведь. С другой стороны, зайти на три минуты и убежать бухать — выглядеть полным идиотом. С третьей стороны, завалиться уже после встречи с Толиком — выглядеть идиотом тоже полным и к тому же пьяным. Нет, надо идти сначала в «Магию», а потом уже к бутылкам. Жаль, Риту он никуда сегодня не сводит, но… может, это и есть судьба? Отступил от принятого решения не ходить к ней — и теперь сама судьба напоминает ему о том, что решение-то было?
Так был устроен Ярослав. Если он и видел где-то знаки, то исключительно в том, что усложняло ему жизнь, а не в том, что упрощало. Поэтому, прострадав остаток рабочего дня, он явился в «Каприччо» в половину шестого, ни туда, ни сюда, ни поесть, ни Риту выгулять, ничего.
— Зови его сюда, — решительно сказала Рита. Она уже поняла, что погулять с Ярославом по торговому центру ей сегодня не светит, но это не значило, что она была готова вот так просто его отпустить. Что с ним делать, она, правда, не знала. Говорить о чем-то было страшно: вдруг сейчас, когда она почти совсем без сил, он поймет, что ничего интересного она из себя не представляет? Молчать — как-то глупо и неловко. А подкрепиться им самим было недопустимо. Вариант «оставить в пиццерии, но не мешать общаться с другом» виделся ей почти идеальным. Он будет рядом, она сможет за ним наблюдать, но ничего непривычного делать не нужно.
Ярослав снова завел песню про друга и его три бутылки рома.
— И сорок пять человек на сундук мертвеца, я поняла. По рюмке с каждой бутылки лично мне на пробковый сбор — и сидите со своими бутылками прямо здесь.
— Ого, а тебе ничего не будет за такое самоуправство? Администратор ругаться не будет? Вдруг кто-нибудь тебя проверять придет?
Рита только легкомысленно улыбнулась, что обычно принималось за «я знаю, как выпутаться из такой ситуации», а на самом деле было «какие смешные проблемы бывают у людей». Он! Придет! Проверять! Не пустила ли она кого-нибудь с алкоголем! Ну смешно же.
Ярослав сдался и набрал номер друга. Тот долго что-то бухтел с недовольной интонацией (слов было не разобрать), но когда Ярослав повесил трубку, по его лицу понятно было, что тот согласился.
Он пришел минут через двадцать — ничем не примечательный толстый человек, серо-бурый, гастрономического интереса представлявший даже меньше, чем вчерашний тип, но, безусловно, питательный. Сейчас для Риты почти кто угодно уже был питательным! Сказал:
— Пришел исключительно для того, чтобы посмотреть, как вы, барышня, приговорите три рюмки шестидесятиградусного рома.
И тут Рита по-настоящему обрадовалась. Человеческую еду она до последнего времени не пробовала, а вот алкоголь — случалось, и это было неплохо. Самый крепкий алкоголь по вкусу почти приближался к самому серому и блеклому ростку, который можно получить с человека. Только вот по-настоящему крепкий алкоголь ей доводилось встречать все реже. И тут такая удача, сам в руки пришел!
— Справедливости ради, я не говорила, что буду пить их сразу. И что буду пить их чистыми. "Куба либре" — вполне разумный выход, вы не находите?
— Не нахожу! — возмутился он. — "Куба либре" — это преступление против такого рома. Вы собираетесь это — разбавлять — колой?!
— На самом деле, нет, не собираюсь. Вот вам меню, подумайте пока что, что будете заказывать, а я сейчас вернусь. Вы сами будете пить чистый?
Мужчины, подумав, кивнули. Рита ушла и вернулась с пятью рюмками.
— Две ваши, три моих, — пояснила она. — Наливайте.
Друг Ярослава (Толик, как он представился в дверях), не скрывая ехидной улыбки, наполнил ей все три рюмки из разных бутылок. Ярослав в это время надиктовывал ей заказ. Рита записала, выдохнула и залпом выпила первую рюмку. Поле зрения чуть расширилось, краски стали немного четче. Если бы не голод, можно было бы поддерживать форму одним только алкоголем, благо спиться ей не грозит.