— Но браслеты все еще на мне. Они видны. Они ведь меня как-то ограничивают?
— Они просто тебе напоминают, что мы все ограничены. Хотя бы контрактами, совестью и здравым смыслом. Например, у тебя тут пиццерия, и еще пару лет она должна быть, мы с тобой по этому поводу бумаги подписывали. Поэтому ты не можешь просто взять и убежать в ночь, не предупредив меня и не поставив в известность. Не уверен, что тебе за это что-то будет, просто это… ну, нехорошо. И до добра не доведет — в дальней перспективе.
— И что… что мне теперь с этим делать?
— Ну, не знаю. Телефон купи, что ли. А то как начнешь задерживаться не пойми где, мы будем волноваться. И смени, наконец, диету. Но с этим, я думаю, у тебя проблем не будет.
Рите бы Его уверенность.
Глава 34. Праздничное настроение
Новый год наступил внезапно, когда Ярослав его совсем не ждал. Строго говоря, наступил он только на Ярослава и его планы, а так — еще нет. Просто неожиданно (у Ярослава сейчас постоянно что-то было "неожиданно") выяснилось, что пора развешивать украшения (и если честно, еще в понедельник было пора, но в понедельник он был немного не здесь), и это — оказывается! — тоже его задача. Он об этом, конечно, и раньше знал. Но одно дело теоретически знать, а другое дело — когда тебе в середине ноября сообщают, что гирлянды уже готовы, план украшений тоже, так что не изволит ли технический директор все проверить, одобрить и выделить, наконец, людей…
Технический директор подавил малодушный порыв прийти к Нему и сказать: «Может, ты как-нибудь сам, а? У меня тут подсветка не чинена, кнопка лифта западает и в кофейне неведомая хрень, и там рабочие нужнее», — и изволил, конечно. Перечеркал половину «такого красивого» плана, чтобы никому ничего на голову не попадало, и был доволен собой ровно пять минут, пока не сообразил, что хоть в плане этого и не было, этажи с пятого по восьмой тоже неплохо бы украсить, хотя бы пару елок поставить. А делать это по-прежнему некому.
Подавил еще один малодушный порыв плюнуть на это дело (зачем драконам, ангелам и кто еще здесь водится вся эта мишура?) и был вознагражден за стойкость гениальной идеей. Зашел на восьмой этаж, получил одобрение у Него, черкнул Адаму записку с общим содержанием «бригаду мне собери, ирод!» и пошел в «Каприччо».
Рита ему обрадовалась, и сегодня он это отчетливо видел. Она будто стала сиять еще ярче, даже удивительно, как остальные посетители пиццерии этого не замечали.
— Рита, — вкрадчиво сказал он, получив чашку кофе, а с ней право сесть за стойку и поговорить с прекрасной дамой, — торговый центр «Магия» нуждается в твоей помощи.
— Что нужно сделать? — тут же спросила она. Как-то даже почти радостно спросила, будто ей интересно было бы помочь, даже если бы речь шла о какой-нибудь катастрофе.
— Скажи пожалуйста, ты когда-нибудь в жизни наряжала ёлку?
Это был один из самых бестолковых дней в новой жизни Риты, но пожалуй, самый смешной. И самый многолюдный. Первую ёлку она наряжала вместе с Ярославом, он показывал ей, как вообще цепляются на ветки эти смешные игрушки. Вообще-то, она поняла с первого раза, но нарочно не признавалась, чтобы у него был повод задержаться подольше. И он охотно задержался, но потом все-таки сбежал по телефонному звонку. Вернулся снова, привел с собой Лару. Побыл с ними еще немного, снова ушел, снова вернулся, на этот раз с Надей, которую Рита раньше никогда не видела, но ей объяснили, что это ученица Николая; она ужасно стеснялась, разговор с ней не клеился, но втроем все-таки было быстрее. Потом Лара ушла по Его зову, Ярослав ушел тоже, зато пришел Иван, сказал, в его магазине что-то чинят, в такой обстановке работать решительно невозможно (врал, конечно), и ловко навязал целую кучу бантов из ленточек, хватило еще на две ёлки после того, как он крайне неохотно ушел обратно в починенный магазин.
Потом явился сам Николай, требуя обратно свою ученицу, раскритиковал «чересчур лаконичный стиль» третьей ёлки — Рита почти обиделась, она искренне считала, что уже набила руку, — и остался, чтобы показать Рите и Наде, как надо это делать. Рита исподволь наблюдала за ним: так странно было видеть его по-настоящему, не сном, не миражом. Что-то такое, видно, витало в воздухе этой осенью, что сразу двое из троих местных узников обрели свободу. Ну… полтора. Насчет себя Рита не была полностью уверена.