Ну вот, с двумя самыми важными вещами он разобрался, теперь можно вернуться в реальность. В реальности он улыбнулся Рите и спросил:
— Как ты меня сюда дотащила? Не сама, надеюсь? Никогда себе такого свинства не прощу.
— Нет, что ты. Как только ты упал, из магазина выскочили двое парней, они тебя сюда и перенесли. Один из них сказал еще, что заскочит в местный медпункт, скажет, чтобы зашли сюда, но почему-то никто еще не пришел…
— Ну и хорошо, что не пришел, — твердо сказал Ярослав. До врачей, конечно, дойти надо, но до нормальных, а не до сестрички из медпункта, или кто у них тут сидит, и не при Рите же! — Может, решили и не ходить. Подумаешь, обморок, ничего страшного, бывает. А если вдруг кто-нибудь дойдет, скажи им, пожалуйста, что пациент очухался и ушел на своих двоих, ладно?
— Ничего не ладно! — неожиданно уперлась Рита. — Я волнуюсь, между прочим! Я перепугалась! И имею теперь право знать, что с тобой произошло и дойдешь ли ты вообще до дома! И нет ли у тебя, между прочим, сотрясения мозга после падения или еще чего-нибудь в этом духе.
Ну кстати, да. Сотрясение было бы вообще не в кассу. Оно, собственно, всегда не в кассу. Ярослав осторожно сел, попытался припомнить, что он там знает о симптомах сотрясения. Слабость — этого добра было хоть отбавляй, но это так себе симптом. В глазах не двоится, тошноты нет, голова не болит. Болит бедро, плечо, локоть и шишка на голове, а сама голова нет. Сразу, кстати, понятно, как именно упал. Забавно.
— Да все со мной нормально, Рита. Не волнуйся. Ну хочешь, я дойду домой и позвоню тебе, доложу, что добрался?
Так, нет, он что-то не то говорит, только что ведь собирался сворачивать общение с ней. И вместо этого он берет ее телефон — сильный ход, что и говорить! Молодец, Быстрицкий, логичен и последователен.
— Я бы хотела, но… я забыла телефон дома, — сказала Рита с таким несчастным видом, что он ей почти поверил. Почти. Он ведь услышал эту заминку после «но». Эту маленькую легкую паузу, которую берут, чтобы быстро придумать, что бы соврать. Она не хотела давать ему свой номер. Ну, что ж… обидно, но тем проще.
Ярослав правильно понял, где ему соврали. Но неправильно понял, почему. Просто телефона у Риты не было. Вообще. Не полагалось, да и незачем ей было до сих пор. Телефон был только у пиццерии «Каприччо», и сейчас Рита лихорадочно прикидывала, что сильнее испортит ее и без того ненадежное теперь положение: использование рабочего телефона в личных целях или легкомысленное отношение к состоянию Ярослава. Нельзя не проследить, чтобы с ним все было в порядке! Но и проследить невозможно.
— Это жаль. Ну, тогда придется обойтись без отчетов. Ладно, я пойду, Рита. Спасибо тебе за вечер и за то, что не бросила меня в холодном коридоре.
— Может быть, все-таки дождемся людей из медпункта? Ярослав, ну пожалуйста!
Все-таки удивительно, как она на него влияла. Вроде бы, только что принял решение, сам, в здравом уме. И убедился, что правильно все решил, и даже немного обиделся на Риту. Но она называет его по имени и очень просит — и все, он уже готов идти у нее на поводу. Ну куда это годится?
— Да все со мной в порядке, — отмахнулся он. Не, ну а что? Он железный же, все так говорят. — Пока.
— До завтра! — сказала она ему в спину, и он, наверное, чем-то выдал себя и свои намерения, потому что Рита встревоженно уточнила: — Ты ведь придешь завтра?
— Не знаю, — почти честно сказал он. Он не был уверен, что ему хватит силы воли не приходить, но собирался сделать для этого все возможное. — Постараюсь, но боюсь, что не получится. Извини.
Вряд ли она будет долго страдать по этому поводу. Ну, денек-другой еще, может быть, будет ждать, но не дольше. Так он думал. И в общем, если бы не некоторые обстоятельства (начиная с белых цветов и заканчивая тем, что происходило, пока он лежал без сознания), был бы совершенно прав.
— Я чем-то тебя обидела? Что-то сделала не так? — настолько простодушно спросила она, что у него чуть сердце не оборвалось, но Ярослав нашел в себе силы обернуться, улыбнуться ей и сказать:
— Ну что ты. Просто завал на работе. И сегодня вечером тоже еще надо многое разгрести, если честно. Как-нибудь обязательно увидимся, честное слово. Но вряд ли завтра.
Тут он ошибался, но откуда ему было об этом знать?