Тирен уже несколько раз тщетно пытался прервать ее. Теперь это ему наконец удалось.
— Мы очень ценим Стена,— сказал он.
— Как это мило!
— Однако сейчас мне бы хотелось сказать ему пару слов — речь идет об очень важном… домашнем задании.
— Да-да,— захлопотала она.— Конечно. Подумайте, как удачно, он только что вошел. Я сейчас, быстренько…— Он услышал, как она крикнула куда-то в глубь дома или квартиры: — Стен, тебя зовут, Сте-ен…
Послышались приближающиеся шаги и шорох пальцев, берущих трубку.
— Да-а, Стен Винте слушает.
— Стен, это Джон Тирен. Слушай, ты сидишь?
— Не-ет, но я могу сесть — уже сижу.
— Стен, твой начальник мертв; почти час назад Виктора убили.
В трубке. прямо в ухо ему тяжело задышали — довольно долгое время ничего, кроме этого пыхтения, не было слышно. Наконец Тирену это надоело, и он продолжал:
— Я просто хотел поставить тебя в известность. Ты, вероятно, лучше знаешь, что тебе нужно теперь сделать — сейчас, или позже, вечером, а может быть, завтра. Ведь ты его ближайший помощник. Вероятно, тебе придется на какое-то время принять дела, по крайней мере на первых порах, пока…— Он умолк, не желая заранее касаться того, что подобного рода заместительство, по всей видимости, продлится недолго.
Наконец с той стороны провода последовала реакция. Голос Винте звучал строго и серьезно:
— Ясно, Джон, я все понял. Однако это все так… невероятно. Хотя,— тут Тирену показалось, что тон собеседника изменился и стал слегка ироничным,— думаю, что мамочка будет… м-м-м, весьма довольна…— С этими словами он повесил трубку.
Тирен снова откинулся в кресле. Разговор его смутил, однако он решил, что подобная реакция вызвана, по всей видимости, абсурдностью самой ситуации. Итак — это был первый звонок. Он записал время его окончания — 18.59. О следующем никакой пометки не последовало — он звонил Стелле.
— Стелла?
— Да.
— Я буду сегодня поздно.— Он вздохнул.
— Когда?
— Не знаю. Произошла одна неприятность. Расскажу, когда вернусь. Нас это не особо касается, однако я обязан кое-что выяснить лично.
— Да, конечно, дорогой. Надеюсь, тебе удастся что-нибудь перехватить?
— Не беспокойся, как-нибудь устроюсь,— сказал он, и в голосе его прозвучали нежные нотки.— А когда все окончится, я думаю, мы сможем заняться кое-чем приятным.
— Посмотрим.
Он встал из-за стола, подошел к столику для посетителей, налил себе шерри, медленно, с удовольствием выпил, снова вернулся к письменному столу и нашел домашний номер пресс-атташе. Он позвонил и сразу же понял, что попал не вовремя. Тем не менее Бельфраж терпеливо выслушал его и пообещал со своей стороны всяческое содействие, что касается контактов с французской и шведской прессой.
— Не беспокойся,— сказал он.— С журналистами я все улажу.
На этом разговор закончился. Тирен снова позвонил послу — на этот раз на квартиру — и представил обстоятельный отчет о том, что уже успел предпринять.
— Хорошо,— сказал посол.— Отлично. Действуй и дальше, как считаешь нужным… Но, черт возьми,— никаких скандалов. Да ты и сам понимаешь, как это неприятно,— только этого нам еще не хватало… Сам я еще никогда не бывал в подобной ситуации, за исключением тех случаев с посольством ФРГ и убийством югославского посла — да и то лишь постольку-поскольку,— но мне и этого хватило, черт подери! Так что я очень прошу тебя, Джон, никаких скандалов… Мне вовсе не светит оказаться в такой же ситуации.
Джон Тирен осторожно повесил трубку и записал: «Отчитался в своих действиях послу — он взглянул на часы — в 19.07». Пора уже торопиться, подумал он, мне нужно быть в Шату раньше, чем подъедут эти бизнесмены.
Он потушил свет в кабинете, запер дверь и спустился на лифте к выходу.
3
Вторник, 13 октября, 19.00
Магда Винге закончила снимать тонкий, как листок, слой воска и критически осмотрела результат операции. Определенно, птичье крыло стало теперь более гибким. Ей трудно было сосредоточиться на работе, поскольку она все время старалась расслышать разговор по телефону в гостиной. Однако Стен говорил так мало, лишь время от времени вставлял слово, да вдобавок еще так тихо, что она почти совсем не поняла содержания беседы. Она смирилась и решила подождать, пока он закончит. Наверняка это было что-то весьма важное — ведь звонили так поздно и вдобавок человек, занимающий второй пост в посольстве. Она сделала шаг назад и еще раз полюбовалась своей работой. Потом зажгла спичку и поднесла ее к обработанной поверхности; подержав ее так несколько секунд и подождав, пока воск размягчится, она задула пламя и начала кончиками пальцев, смоченными в масле, легонько поглаживать крыло, чтобы убрать следы ножа.