— Я послал запросы по телексу в полицейские участки соответствующих округов, и уже через четверть часа появился результат. Один из наших людей показал себя скверным гастрономом, сознавшись, что регулярно во время ночных дежурств заходит в этот кабак съесть яичницу с сильно прожаренным беконом. Ну, что вы на это скажете?
— Замечательно,— ответила Анна-Белла.— Сработано действительно оперативно. А дальше?
— Дальше — плохая новость номер один: этот же полицейский вспомнил тот случай, которому ваш таинственный свидетель придает такое большое значение. Однако, по его словам, у него создалось впечатление, что эти двое мужчин просто хотели избавить своего товарища от дурного общества. Под этим он подразумевал ту дамочку, которую подцепил Лунд — или, скорее, ему показалось, что она его подцепила. Во всяком случае, он думает, что сумел бы узнать любого из всей этой компании, если бы ему снова пришлось столкнуться с ними. Но, к сожалению, он никого не узнал.
У Анны-Беллы перехватило дыхание, она бросила быстрый взгляд в сторону Тирена.
— Что вы хотите этим сказать? — спросила она.— Вы что, нашли человека с ожогом?
Комиссар даже поперхнулся от неожиданности.
— Извините, как вы сказали, человека с ожогом? А-а, понимаю. Отличная кличка — журналисты наверняка бы на нее клюнули. Ну что ж, человек с ожогом — так человек с ожогом.— Он еще раз восторженно хохотнул и ненадолго умолк, затем продолжал: — Вместе с запросом о кафе я разослал также краткое его описание. Здесь также есть результат — одиннадцать человек. Это и есть вторая хорошая новость. Среди них аптекарь, который говорит, что обжег руку какой-то кислотой,— один полицейский покупал у него аспирин пару дней назад. Кроме него — как сообщили разные наши наблюдательные сотрудники — слесарь-водопроводчик, адвокат, торговец подержанными автомобилями, трое коммерсантов,— минутку, переверну страницу,— модельер — о нем вспомнила жена одного полицейского,— два учителя и инспектор полиции, работающий у нас в управлении. Самое неприятное здесь, что жалкий пожиратель яичницы с беконом в трех различных случаях опознал трех разных человек, а и у них, и у остальных людей с ожогами, за исключением полицейского инспектора,— железное алиби. Как вам это нравится?
Анна-Белла промолчала; Бувин продолжал:
— Конечно, если бы вы знали несколько больше, это значительно облегчило бы дело. Вы не в курсе, как выглядел этот ожог? Какой он величины? Были ли у него какие-нибудь характерные особенности? Какой он с виду? Как бабочка? Как топор? Круглый? Овальный?
Анна-Белла покраснела, как пион; Тирену даже стало ее жалко. Было ясно, что Бувин подтрунивает над ней. Однако она, по-видимому, и не думала сдаваться. Довольно сухо она сказала:
— Я вижу, вы не склонны особенно верить этому свидетелю. Но я тоже могу рассказать вам об одном человеке с ожогом, разумеется, если вы соблаговолите меня принять.
Он замолчал; когда же снова заговорил, в голосе уже не было ни тени прежней насмешливости:
— Разумеется. Если вы хотите, мы можем заняться также и им.
— Вовсе не потому, что я того хочу,— отрезала она.— Это входит в круг ваших прямых обязанностей. Дело касается шведского гражданина, и не должно оставаться ни малейших сомнений относительно всего того, что связано с его гибелью.— Тирен заметил, что она вотвот взорвется.— Существуют определенные инстанции, повыше тех органов, которые представляете в данном случае вы, комиссар Бувин, и существуют также определенные интересы помимо всего того, что имеет непосредственное отношение к делу гражданина Лунда. Здесь оказался затронутым один из основных моментов международных связей — вопрос о принципах. Вы согласны со мной, комиссар?
Тирен услышал в трубке тяжелое, нервное дыхание Бувина. Он по достоинству оценил этот психологический маневр, восхищенно улыбнулся Анне-Белле и показал, что мысленно ей аплодирует. Однако она едва ли это заметила, хотя и слегка улыбнулась ему в ответ жесткой улыбкой. Затем она продолжала:
— Итак. Вы поведали мне о первой и второй новостях. Будьте добры, продолжайте, господин комиссар.
Он, по-видимому, справился с волнением и заговорил. Теперь уже абсолютно серьезным тоном:
— Мы нашли автомобиль, похищенный и брошенный невдалеке от того места, где был обнаружен ваш соотечественник. Кто-то заклинил замок зажигания, загнав в него гвоздь. Похоже, что этот «кто-то» хотел, чтобы машину нашли именно в этом месте. Оттуда ее было не так-то просто отвести… Простите, вы случайно не знаете, какой марки была машина — ну та, которую видели ночью в понедельник?
— Нет. У меня не было возможности лично задать этот вопрос,— она выплюнула следующие слова ему в ухо, как будто забивала гвоздь в замок зажигания,— моему таинственному свидетелю.