— Я понимаю,— вновь вздохнула она.— А как вам удалось выяснить, что он,— она замялась в поисках подходящего слова,— обманщик?
Бувин снисходительно улыбнулся:
— Мы, разумеется, сразу же постарались установить владельца кредитной карточки. За полчаса до выписки из отеля он, конечно же, расплатился наличными, но при въезде он оставил в отделе регистрации в качестве обеспечения чистый купон. Когда прибыли наши люди, он был все еще там.
— Кто же в действительности оказался владельцем?
— Настоящий владелец утверждает, что карточка пропала у него несколько месяцев назад и он сразу же выписал себе новую. Старую, конечно, украли, однако поскольку никаких счетов с нее в банк не поступало и непохоже было, что кто-то собирается ею воспользоваться, то и сам владелец уже практически забыл о ней. Что ж,— Бувин усмехнулся,— и так бывает. Человек этот живет в Лионе; в весьма энергичных выражениях он заявил, что не имеет никаких дефектов на коже рук, и если мы настаиваем, он может представить соответствующее заключение врача. Мы действительно попросили его об этом,— он хмыкнул,— и теперь со спокойной совестью можем забыть об этом экспансивном лионце.
Некоторое время Анна-Белла размышляла; потом у нее вырвалось:
— Но послушайте, комиссар, согласитесь, ведь это как раз и доказывает, что во всей этой истории много подозрительного. Всплывает фигура странного человека с ожогом; Лунд, скорее всего, был убит — пусть мы пока и не знаем истинных причин, однако это вполне вероятно… А этот хорошо одетый господин,— она набрала побольше воздуха,— оказавшийся на поверку… аферистом? Ко всему прочему он еще настолько хорошо умеет держать себя, что даже служащие такого отеля, как «Георг V», безоговорочно и без малейших сомнений принимают его за надежного и представительного клиента.
Она перевела дух. Бувин наблюдал за ней, склонив голову на плечо и улыбаясь.
— Мадам Сторм,— начал он.— Знаете, чем являются ваши слова? Словесным портретом — весьма умно и интересно составленным психологическим словесным портретом. На кроме него, у нас есть еще и другой. Словесный портрет человека, который поздно ночью заходит в маленькое плохонькое кафе и уводит с собой одного из посетителей. Как вы считаете, если бы этот человек — человек с ожогом — был похож на того, которого описали вы, не обратил бы он на себя внимания владельца кафе сразу, как только вошел? Не сумел бы хозяин кафе опознать его тут же, а не путаться несколько раз, когда ему показывали совершенно других людей? — Видя, что она готова прервать его, он протестующе поднял руку и продолжал: — Я согласен с вами, возможно, все дело здесь в выборе подходящего гардероба. Я просто-напросто хотел указать вам на некоторые детали. Но как бы там ни было,— на следующих словах он сделал особое ударение,— нашему с вами человеку с ожогом придется объяснить множество компрометирующих его обстоятельств, если, конечно, нам удастся его отыскать.
— Прежде всего, он украл кредитную карточку,— сказала Анна-Белла, собираясь, по-видимому, расставить события в определенной последовательности и таким образом объяснить некоторую их странность, на которую намекал Бувин. Однако он был начеку и тут же перебил ее:
— Есть люди, ворующие кредитные карточки, и есть люди, их покупающие. Цели у последних могут быть самые разные — вполне возможно, как, например, в нашем случае, ими пользуются лишь иногда, чтобы удостоверить свою личность. Нам приходится сталкиваться с этим довольно часто. Скажем, кто-то нашел кредитную карточку у касс аэропорта или у стойки гостиницы или же не сдал ее после того, как исчерпал всю сумму, объяснив, что оставил ее в ресторане или ювелирном магазине. Многие ловкачи занимаются этим, зная, что карточку можно преспокойно продать; при этом они совсем не думают о том, в каких целях может воспользоваться ею потенциальный покупатель.— Он перегнулся к ней через стол, самодовольно улыбаясь.— Не далее как две недели назад у одного скупщика краденого мы конфисковали ни много ни мало 936 вполне настоящих кредитных карточек, срок действия которых истек. Как вы думаете, зачем они ему понадобились?
На этом он, по-видимому, окончил свою краткую лекцию о наиболее передовом в настоящее время способе оплаты и снова откинулся на спинку кресла. Выражение его узкого лица должно было, вероятно, свидетельствовать, что он только что ознакомил ее с весьма важной оперативной информацией, предназначенной только для служебного пользования. Она молча проглотила это сообщение, чувствуя, что, не выслушай она его с подобающим, по его мнению, вниманием, это было бы для него в высшей степени неприлично и оскорбительно. При этом она прекрасно понимала, что комиссар профессионал такого уровня, что лишь ее упрямство, а также, возможно, вопросы престижа заставляли его все еще заниматься делом Лунда. Наступившая вслед за этим долгая пауза превращала рассказ об афере с кредитной карточкой в курьезный случай, какие обычно принято описывать в приятной компании после обеда, однако это ни на йоту не продвинуло вперед их дело. Она еще раз хорошенько прокрутила в памяти все сказанное им, и внезапно ее как будто озарило. Подавшись вперед, она быстро сказала: