В глубине души она понимала к чему все идет. И когда среди ночи ей позвонили из приемного отделения скорой помощи, она даже не удивилась.
Она слышала обрывки фраз: «В состоянии алкогольного опьянения… За рулем, врезался в столб… Черепно-мозговая травма, не совместимая с жизнью».
– В столб, да? – Переспросила Люба. – Хорошо хоть не убил никого.
Люба снова обвиняла себя, это она купила ему машину.
Глава 3.
На работе Люба старалась ничего никому не рассказывать, но в женском коллективе сплетни разлетаются быстро.
Когда Люба понесла в отдел кадров очередное заявление на отпуск за свой счет, Галя – кадровик спросила ее: – Опять к невестке собираешься?
Люба утвердительно кивнула, поджав губы.
– Вам надо её причастить.
– Нам надо её лечить.
– Люб, ну что ты все в штыки воспринимаешь, забрали бы её из больницы на пару часов, в церковь свозили, она же у вас не буйная. Хуже ведь не будет. Она у вас крещеная?
Люба оставила заявление и ушла, чтобы снова ехать за город в психиатрический диспансер с пересадками на двух маршрутках и с огромным пакетом еды, которую заранее приготовила еще с вечера и к которой опять никто даже не притронется. Час просидеть в молчании, блуждая взглядом по серым стенам и ехать обратно, домой, где уже пьяный муж весь день будет плакать над рюмкой, а она сама будет сидеть в темноте и прокручивать в голове одни и те же мысли.
«Хуже точно не будет», – обреченно думала Люба, – «хуже некуда».
В комнате с серыми стенами Люба долго смотрела на Лизу – растрепанные волосы и остекленевший взгляд, сердце сжималось от жалости.
«Не грусти, милая», – Люба погладила девушку по щеке,– «на выходных гулять пойдем».
Выходя из отделения, Люба заглянула в открытый кабинет врача и озвучила свое желание забрать невестку в воскресенье.
– А если опять будет срыв?
– Я прослежу. Мы ненадолго, хочу её в церковь сводить, к Причастию.
Любе показалось, что в бесстрастном взгляде доктора мелькнула теплота.
– Любовь Андреевна, чудеса случаются, это я вам как врач говорю.
Дома Люба застала мужа еще трезвым. Он при ней достал бутылку из морозилки. «Бесхарактерный», – подумала Люба, – «следом за сыном, что ли решил упиться до смерти?»
– Не вздумай пить! Ты мне на выходных будешь нужен, в храм нас с Лизой повезешь. – Люба отобрала бутылку.
Слава удивился, но решил уступить властной супруге.
Люба позвонила Татьяне:
– Тань, а Лиза у нас крещеная?
– Ну да, в детстве еще покрестили, чтобы не болела.
– Вот и я своих так же.
Глава 4.
Лиза неуверенно перебирала ногами по заснеженной тропе, закутанная в теплую дутую куртку, она казалась совсем крошечной. Люба вела её к утренней службе. В храме пахло ладаном и воском, зайдя из хмурого зимнего утра в залитое светом помещение, Люба прищурилась. Вокруг было многолюдно. Она усадила девушку на скамейку и повязала на нее свой любимый, красный в горошек платок. Лиза казалась спокойной, глядя на нее Люба и сама успокоилась. Хор пел на неизвестном ей языке непонятные для нее слова. Люба пыталась уйти в свои мысли, но ушла еще дальше, она ни о чем не думала, будто вышла из тела и смотрела со стороны на себя, уверенную взрослую женщину, и Лизу, отрешенную от всего земного. Люба вдруг поняла, она решительно и целеустремленно шла всю жизнь через все препятствия как ледокол, и Лиза поступала так же, она любила Вову и была с ним все то время, что было отведено ему на этом свете. А потом она просто потеряла смысл жить, они обе его потеряли. «Ты теперь мой смысл, мой свет в окошке», – подумала Люба, – «ты мне нужна больше, чем я тебе».
Служба подходила к концу. Очередь из причастников пропустила Любу с Лизой вперед.
– Причащается раба Божья…
– Елизавета. – Люба ответила за нее, та послушно открыла рот.
Священник с ожиданием смотрел на Любу, она покачала головой.
– Нет, я нет.
Они вышли на улицу, рассвет еще только занимался на пасмурном зимнем небе. Лиза послушно стояла пока Люба укутывала её в теплый шарф. Вдруг Любе показалось, что взгляд её на мгновение прояснился.