– Понравилось тебе в храме, милая?
– Да, красиво, как на празднике.
– Через неделю ещё придем, тут каждое воскресение праздник.
Слава отвез их обратно в больницу, Люба попрощалась с невесткой и они поехали домой.
Дома Слава по привычке потянулся за бутылкой, но вдруг подумал о Лизе. Сколько раз она видела дома эти бутылки, и полные и пустые? Насколько тяжело не это смотреть?
– Люб, ты наверно слабаком меня считаешь?
Люба не знала что ответить, но слова пришли сами.
– Ты не слабый, просто душа у тебя живая, и чувствуешь ты все глубже, чем я. Лизе нужен сейчас такой человек, и мне тоже.
Он почувствовал поддержку жены, и никакая другая поддержка ему была уже не нужна.
– Любаш, давай пирожных напечем, как раньше. Завтра ей в больницу отвезешь.
Глава 5.
На следующий день в больнице Лиза встретила Любу таким же пустым взглядом и тем же вопросом. Но то ли вечер, проведенный с мужем на кухне, то ли поход в храм, или и то и другое, вселили в Любу надежду и придали сил. Люба начала рассказывать, она говорила о погоде, о снежинках на её пушистом воротнике, о людях, которых видела по дороге. Люба раскрывала перед невестой коробки с едой и рассказывала, как они с мужем вместе готовили. Предлагала попробовать.
– Салатик вот, крабовый, Славкин любимый. Ты попробуй, он знаешь, как старался. Не хочешь? А чего хочешь?
Лиза подняла глаза на Любу, потом посмотрела на коробку с пирожными. Любе показалось, что на лице ее скользнула тень улыбки.
– Пироженки отличные получились, Славкина идея.
Женщины молча ели пирожные, запивая сладким больничным чаем из пластиковых стаканчиков. Люба не знала молитв, но впервые в жизни про себя обратилась к Богу. «Господи, я же все понимаю, что сама виновата. Но мужу-то это за что? Он же хороший человек, никогда никого и словом не обидел. И девочке этой за что? Она же просто его любила, такого, как есть. Видела она в нем что-то, чего он сам в себе не видел. Зачем ей всю эту боль в себе носить?»
На прощание Люба обняла Лизу.
– Если ты слышишь меня, там, где ты сейчас, ты не бойся, нам Бог поможет.
Лиза кивнула.
Люба, запыхавшись, вбежала в отдел кадров.
– Галя, рассказывай мне всё!
– Что – всё?
– Про церковь, все, что знаешь!
– Ясно, – Любина подруга хитро усмехнулась, – Ну, во-первых, Евангелие прочитай, от Марка, оно короче. И в храм ходи, в субботу вечером и в воскресенье утром. Еще сорокоуст тебе надо заказать, за упокой, и невестке за здравие. И икону найди, Богородицы, называется «Взыскание погибших», ей за погибших детей молятся, обязательно ей свечку поставь! Люб, ты ж не крещеная? Покреститься тебе надо срочно!
По дороге домой Люба зашла в иконную лавку и купила книги – Евангелие и молитвослов. Дома её встретил Слава: – Ты где пропадала, жена? Я дома прибрался и шторы постирал, а то год уже пылились.
– Спасибо тебе, у меня бы руки до них не скоро дошли.
Люба села в любимое кресло в гостиной и погрузилась в чтение, Слава сидел рядом и молча любовался читающей женой.
– Славк, а ты крещеный? – Вдруг спросила Люба.
– Нет, конечно, Любаш, время-то какое было, кто ж тогда крестился?
– Время для всех одно было, а умные люди никогда от Бога не отказывались.
Слава задумался, и одобрительно покачал головой.
– Да, Любаш, ты права, дело-то хорошее, если хочешь – можем покреститься.
Люба продолжила читать Евангелие, уже вслух.
Позже Люба пришла в храм. Работница подвела её к иконе, «Взыскание Погибших». Любе стало дурно, хотелось уйти, но не было сил пошевелиться. Она смотрела на лик Пресвятой Девы, пронзительный взгляд полуприкрытых глаз, в нем и бесконечная скорбь, и бесконечная радость. Люба вспоминала Евангельскую историю, почему все писали о страданиях Спасителя, но никто – о страданиях Божьей Матери? Она же всю боль Его чувствовала стократ сильнее. «Блаженны плачущие, ибо они утешатся». Богородица прижимала к себе младенца. Она же знала заранее, что с ним будет, но приняла этот дар, святой дар материнства. «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся». Она была первой, кто поверил в Него. Она стала Ему и мамой, и первой ученицей. «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю».
Люба твердила слова, заученные ею накануне, слова, сказанные много веков назад Ангелом Господним юной Деве с чистым сердцем: «Богородице Дево, радуйся…».
Люба стала приходить каждый день, зажигала свечу, смотрела на икону и читала одну и ту же молитву несколько часов подряд.
Она привыкла к храму: к свету, к запаху. По выходным они приходили с Лизой и Славой, Любе казалось, что Лиза ждет выходных, она уже сама подходила к Чаше и называла своё имя.