Позже к ним присоединилась яркая и эксцентричная Маша, начинающая художница, которая оставила работу в офисе, чтобы познавать себя и заниматься искусством. И в свободное от высокого искусства время занималась декупажем – расписывала тарелки, кружки и цветочные горшки абстрактным орнаментом. Маша говорила о духе и внутренней свободе, за 25 лет своей жизни она была буддисткой, кришнаиткой, атеисткой и нео-язычницей. По примеру новых подруг она начала интересоваться православием. Ей нравилась идея свободной воли, непредначертанности судьбы, деятельного участия каждого человека в Божьем Промысле. Особенно она любила слова «Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите». Она нашла ту свободу, которую искала.
Они встречались раз в неделю и поставили себе цель – посетить каждый храм в их городе. Девушки планомерно шли к своей цели, Лиля с четырьмя детишками, беззаботная Маша, в длинной юбке похожая на хиппи и сдержанная, интеллигентная Надя. Они были совершенно разными, но было то, что их объединяло.
С подругами из школы Надя не хотела обсуждать свои новые увлечения. Наташа рассказывала о новом марафоне по исполнению желаний, о том, что, если смотреть на картинки из журналов, то можно привлечь в свою жизнь богатство, успех и идеального мужчину. Предлагала Наде присоединиться, та молча кивала, даже не помышляя прислушаться к совету.
Когда в учительской обсуждали гороскопы и карты желаний, Надя часто ловила себя на том, что стесняется сказать, что в выходные была на службе в храме. Этими мыслями она поделилась с батюшкой, тот по-отечески её отчитал:
– Стесняться надо плохого, дочка, и люди вокруг не такие глупые, как тебе кажется.
В понедельник Надя поставила на свой стол иконку, которую вышивала для себя – Святые мученицы Вера, Надежда, Любовь и София.
В учительской вспыхнул оживленный разговор, все рассматривали иконку, хвалили Надины золотые руки, спрашивали её о вере, о храме, о религии. Многие из учителей тоже оказались верующими, о чем Надя не знала. Наверно, тоже стеснялись об этом говорить, – подумала она. Посыпались вопросы, иногда глупые, Надя не сердилась, потому что сама раньше задавала такие же. Она не увидела ни скепсиса, ни сарказма, ни насмешек, ни тем более осуждения. И впечатлительная Наташа, и «верящая в науку», Валентина Алексеевна слушали её с интересом.
Разговоры утихли, и Надя молча рассматривала икону. Вера у неё была, надежда тоже теплилась где-то в глубине души, мудрость – София тоже понемногу приходила в её жизнь, не было только любви. Надя уже не хотела искать любовь где-то извне, она хотела делиться любовью, которая была внутри.
Учебный год тем временем подходил к концу.
Глава 5.
К наступлению лета школа приемных родителей и сбор документов были уже позади, педагогический опыт и внушительный доход от Надиного хобби свели все сложности к минимуму. И в первый день летних каникул Надя приехала в детский дом, чтобы уже непосредственно заняться процедурой усыновления.
Надя знала, что хочет ребенка, но не знала какого именно. В своих фантазиях она видела то светловолосого мальчика, то пухленькую девочку с рыжими кудряшками.
– Решила, что на месте разберусь, – честно сказала Надя директрисе детского дома, – может, посоветуете кого, лет двух-трех, чтобы еще маленький? Главное, чтобы здоровенький был, больного я, боюсь, что психологически не потяну.
– Вы, может, посмотреть на них хотите?
– Не кастинг же детям устраивать, это как-то, ну, жестоко.
– У сирот вообще жизнь жестокая.
Их разговор прервала подбежавшая к ним маленькая девочка, худенькая и с короткими светлыми волосами, похожая на одуванчик, она дернула Надю за край платья и издала звук больше похожий на «мяу».
– Она хотела сказать «мама». – К ним подошла воспитательница, чтобы забрать девочку, – их так старшие ребята учат – подходить ко всем взрослым, может, расчувствуется кто-нибудь и возьмет, не обращайте внимания.
«У них у всех тут стальные нервы», – подумала Надя, – «ещё бы, столько детских надежд и разочарований на их глазах».
– Это Рита, но вам не подходит, отстает в развитии, с речью проблемы, вы здорового хотели. – Бесстрастно и без осуждения сказала директриса, она видела такое уже тысячу раз.