Полковник сел на стул и долго изучающе смотрел на Шубина.
— Правильно, — проговорил он после паузы, — староверский.
Он думал несколько минут, приоткрыв ящик стола и перебирая там фронтовые безделушки: портсигар с затейливой гравировкой, сделанной в артиллерийской мастерской, зажигалку, напоминавшую господина в шляпе: стоило крутнуть колесико, как господин снимал шляпу и из его головы выскакивало маленькое пламя.
— Алексей Осипович, — сказал полковник, положив руки на край стола, — а не могли бы вы сыграть еще одну роль? Отрицательного персонажа?
— Какого? — удивленно спросил Шубин.
— Кулака, которого репрессировала Советская власть. Его освободила немецкая армия, и он возвращается домой, к своим староверам.
— Я немножко не понимаю, — растерянно проговорил Шубин. — Вы, кажется, хотите послать меня в тыл к противнику?
— Да, Алексей Осипович… Я предлагаю выполнить эту очень ответственную и очень нужную задачу. Имейте в виду, что играть эту роль куда сложнее, чем даже на сцене столичного театра. Там, если вы будете играть неискренне, сфальшивите, может покритиковать газета или художественный руководитель и коллеги по работе. Если вы сфальшивите здесь, вас казнят после мук и пыток.
— Все это мне ясно, — ответил Шубин и не узнал своего голоса: он стал совсем тихим.
— Вы не боитесь, Алексей Осипович?
— Как вам сказать… За жизнь, товарищ полковник, я меньше страшусь: сейчас война, солдату на фронте не сладко и не менее опасно. Я опасаюсь другого: хватит ли у меня таланта для этой роли? Я прочел немало книг о разведчиках. Их долго готовят, это умные и знающие люди. А я…
— Я уверен, что таланта для этой роли у вас предостаточно, — сказал полковник. — Я очень внимательно, насколько мне позволило время, изучал вас, беседовал с вашими товарищами, еще кое с кем. Повторяю, дело очень трудное, но в человеческих возможностях. Не боги горшки обжигают! Тут нужен природный дар, и он у вас есть.
— Я вам скажу так: если подхожу, очень рад быть полезным. Честно сознаюсь: в молодости, начитавшись книг, грезил подвигами разведчиков; профессия, конечно, увлекательная…
— О, конечно! Я уже подумал о легенде. Из ссылки вы возвращаетесь на своей лошади и на своей телеге, это подарок доброго немецкого начальника. В телеге вы упрячете наш маленький приемопередатчик. На телеге у вас будут куски железа, подковные гвозди, небольшие кузнечные мехи. Вы жадный до денег кулак и используете любую возможность, чтобы заработать лишнюю оккупационную марку или советский рубль, который не запрещен оккупантами. Вы кузнец. Чтобы у вас огрубели руки и чтобы вы могли вспомнить свое давнее ремесло, мы пошлем вас в кузницу за полторы сотни километров отсюда. Здесь вам уже делать нечего. Если мы ведем наблюдение за врагом, то нет оснований предполагать, что враги не делают этого в нашем расположении. Чем меньше людей увидит вас по эту сторону, тем лучше и для вас, и для дела. Для вражеского тыла вы будете Никитой Ивановичем Поленовым, а для колхоза, куда вы поедете, — Кузьмой Николаевичем Петрачковым. Через две недели вы вернетесь, и тогда мы займемся специальными вопросами. Кстати, по легенде у вас будет дочь. Я вызвал ее. Хорошая скромная девушка и отличная радистка.
— В тылу у противника она не бывала? — спросил Шубин.
— Нет. Но стремится туда. Она будет вести себя смело и спокойно. На ее родине, к тому времени еще не оккупированной, немцы высадили десант. Она двадцать километров кралась за парашютистами, пока не встретила бойцов истребительного отряда. Десант приказал долго жить! Отчаянная дивчина!..
— Ну, а так… сообразительная?
— Находчивая, со смекалкой.
— Тогда хорошо.
— Мы, Алексей Осипович, весьма заинтересованы, чтобы у вас была надежная помощница.
«Конечно, — успокоил себя Шубин. — Разве на такое дело пошлешь случайного человека?» И он спросил уже о другом:
— А где я возьму железо, лошадь, телегу?
— Мы вас сбросим с самолета в глухом месте. Там вы отыщете лесника, скажете пароль, и он сделает все, что нужно. Это наш человек. Знакомые, если доведется их встретить, не узнают вас?
— В таком виде меня и родная мать не признала бы!
— Это хорошо. Если потребуется быть в районе Шелонска, в город не заходите. Не советую быть в деревнях Петровке и Ольховке: там вы проводили раскулачивание и, если вернулись кулаки, они могут узнать вас — такое запоминается надолго!.. Путилово тоже обходите: ваша свояченица, как вы знаете, очень не любит вас — трудно угадать, как она может встретить. Огнева хорошо знаете?