В доме Дарэм немедленно обратился за советом к Мэдди и Брунгильде, где устроить пиршество. Когда они втроем поднимались из погреба, появилась румяная мать служанки. Жерво нигде не было видно, но Фейн громко проинформировал сбитую с толку матрону о причинах суматохи. — Свадьба герцога Жерво.
— О, его свадьба, — воскликнула женщина, приходя постепенно в себя. — Очень рада. Вы хорошо его знаете, сэр?
— Вполне, дорогая. А вот и она — смущенная молодая жена!
Полковник вытянул руку и кивнул в сторону Мэдди, словно они были зрителями на параде и Фейн указывал на короля.
Женщина повернулась к нему и рассмеялась.
— Какая ерунда! Ведь это же миссис Лангленд.
Полковник нагнулся и что-то прошептал ей на ухо.
Она выслушала, приложила палец к губам, посмотрела на Мэдди, побледнела, затем покраснела. Мэдди сильнее запахнула на себе плащ, с ужасом сознавая, что на ней нет шляпки и что волосы в ужасном беспорядке. Женщина задержала дыхание, колеблясь между шоковым состоянием и недоверием.
— Боже! — она наконец покачала головой. — Удивительна наша жизнь. Я занималась провизией, а моя девчонка места себе не находила. Теперь вся деревня придет сюда. Долгой и счастливой жизни вам и вашему супругу, миледи…
Женщина направилась на кухню.
— Где же, черт побери, герцог? — Дарэм посмотрел на Мэдди.
Она уже знала, что Жерво нет ни в одной из комнат.
— Посмотрю наверху, — сказала Мэдди, довольная, что представился случай уйти.
После гула мужских голосов верхний холл показался удивительно тихим. Мэдди застала герцога в обществе собак за попытками побриться. Он был в рубашке с короткими рукавами и расстегнутым воротничком, в бархатных брюках. Жср-во стоял перед зеркалом на камине и хмурился. Одна сторона его лица была намылена, а на другой виднелись лишь следы пены, словно Кристиан только сейчас вспомнил, что нужно нанести мыло на обе щеки.
Мэдди вытащила руку из складок своего плаща и опустила палец в воду в тазу.
— Тебе нужна горячая, — сказала она.
Герцог испугался и посмотрел в зеркало, затем обернулся. Мэдди не могла заставить себя смотреть ему прямо в глаза. Оба смущенно застыли на месте. Потом Кристиан повернулся к стулу и сел на него как всегда, когда его брили.
Мэдди приступила к делу, словно это была обыкновенная уборка по дому. Ей не нужно было задумываться над тем, что она делала, не нужно было обращать внимания на то, как неподвижно он сидел, как смотрел на нее, каким гладким и чистым был его подбородок. Но самое главное, ей нельзя было глядеть ему в глаза, потому что они были такими темными, синими и так искали ее взгляд.
Мэдди боролась с двойной задачей — держать запахнутым свой плащ и брить герцога.
Наконец она закончила. Жерво взял у нее полотенце, сам вытер лицо и встал со стула. Мэдди повернулась расправить его куртку. Он достал вышитый жилет, голубая лента и звезда лежали рядом на кровати. Мэдди вдруг поняла, что он предусмотрел все регалии, подходящие случаю. И по какой-то причине их свадьба вдруг показалась очень и очень реальной. Жерво венчался в не очень подходящей одежде, но сейчас, словно зная о предсказании матери Брунгильды, что придет вся деревня, оделся как герцог.
И она должна стать его герцогиней.
Отвернувшись от него, Мэдди взглянула на себя, на свою ночную сорочку, на косу, свисающую до колен. Все станут смеяться над ней — пришла на свадьбу в ночной сорочке, без шляпки. Вышла за герцога. Обвенчалась в церкви. Вышла замуж… вышла… вышла… за него.
У Мэдди слегка закружилась голова. Когда она обернулась, Жерво смотрел на нее. Мэдди глубоко вздохнула, запахнула на себе плащ и протянула герцогу жилет.
Он поймал ее руку через ткань и сказал:
— Жена.
— Я не герцогиня.
Мэдди не знала, извиняется она или протестует. Жерво нашел под тканью массивный перстень и повернул его на пальце.
— Моя.
Мэдди вырвала руку.
— Как твои собаки? Я не твоя собственность, Жерво, хоть и надела твой перстень.
Он резко выхватил жилет, надел его и попытался застегнуть одной рукой пуговицы. Это у него не получилось, но помощи он не попросил. Мэдди подошла к нему и стала помогать. Придерживая свой плащ, она испытывала при этом почти такие же проблемы, как и он.
После нескольких минут безуспешной борьбы с пуговицами Мэдди скорчила гримасу. Герцог поймал ее за руку, и плащ распахнулся. Жерво разоблачил Мэдди. Она попыталась запахнуться снова, но Кристиан был сильнее. Герцог осмотрел ночную сорочку и отклонился назад. Едва заметная усмешка искривила его губы.
— Идем, — скомандовал он, поднимаясь.
Когда Мэдди не подчинилась, герцог взял ее за руку и потащил через холл мимо лестницы в ее спальню. Собаки побежали рядом.
Жерво открыл гардероб и посмотрел на платья Мэдди.
— Все? — спросил он, приподняв брови, будто она спрятала где-то десяток бальных платьев.
— Да, — ответила она.
— Надень… Жена. — И он слегка кивнул. — Радость.
Мэдди вспыхнула и вытаращила глаза.
— Спасибо, я оденусь сама. Если ты выйдешь!
Герцог наклонил голову — свидетельство смущения — потом неожиданно улыбнулся.
— Куплю платья… Дюжину. Сотню.
— О, — Мэдди почувствовала огорчение. — Я ошиблась в тебе.
Жерво направился к двери. Она ждала, что он уйдет, но герцог только выпустил собак, закрыл дверь и повернулся. На его лице не было никакого выражения, но пиратская улыбка слабо мерцала в глазах.
— Ты должен выйти, — быстро сказала Мэдди. — Это невиданно.
Кристиан удивился.
— Невиданно, кажется… ухаживала… за мной. Не… муж… жена?
— Нет, если честно… Мы не…
Она не могла заставить себя договорить.
Что-то изменилось в его лице.
— Перед Богом… девочка-Мэдди. Я на тебе… женился.
Она отвернулась.
— Не понимаю, как все произошло. Я уверена, что это не серьезно. Только чтобы обмануть преследователей.
Герцог молчал. Мэдди посмотрела на занавески вокруг кровати, красную ткань, свисающую складками, скомканное белье, которое она оставила в спешке. Она с отвращением осознала себя, свое тело, свою длинную косу.
Пол скрипнул. Мэдди почувствовала, как приблизился Жерво. Она стояла, застыв на месте.
Герцог погладил ее косу, натянул чуть туже. Больно не было. Подобное ощущение дразнило Мэдди. Она могла вырваться, поскольку он делал это от скуки, но постепенно уступала ему. Мэдди сознавала это. Она стояла, отвернувшись, раскрасневшись и удивляясь, как позволяет такое. Жерво дернул за косу. По шее Мэдди побежали мурашки.
— Девочка-Мэдди, — произнес он с недоброй усмешкой.
Мэдди покачала головой, словно это был вопрос, а она отвечала на него отрицательно.
Жерво подошел ближе. Она ощутила его тепло. Он поднял косу. Обернул ее вокруг горла и начал медленно-медленно усиливать давление. Мэдди подняла руку, вцепилась в косу. Ее спина прикоснулась к герцогу, Мэдди напряглась и замерла на месте.
Жерво обнял ее за плечи, тяжело дыша. И вдруг его хватка стала нежной. Он провел руками по рукавам Мэдди, по пальцам и накрыл ее ладони своими.
Низкий гул, музыка, похожая на его смех: звук, который он издал, прикоснувшись губами к ее горлу. Будто внутри Мэдди была затронута какая-то струна. И та сразу запела. Жерво поднял руки и скрестил их на ее груди.
Коса Мэдди лежала на его плече и руках. Он играл ее кончиком, зажимал в кулаке и щелкал по нему пальцем. Нитка, стягивавшая косу, лопнула, и та рассыпалась.
Герцог издал звук, низкий и горячий, потом освободил Мэдди — до того, как она смогла обнаружить себя в его объятиях, до того, как она смогла понять, какие при этом возникают ощущения. Она обнаружила лишь, что Жерво мощный, высокий, горячий. Когда он отпустил ее, Мэдди ощутила себя голой и одинокой.
Герцог прошел мимо нее и присел на кровать, по-прежнему держа в руках распустившуюся косу. Когда он ворошил волосы пальцами, те слегка завивались. Жерво улыбнулся.