– Гля, Профессор кислых щей, – сказал Гога.
– Здравствуйте, – сухо поздоровался Вовка Жигалкин. – Извините, нам некогда.
– Чего вы делаете? – заинтересовался Алик,
– Проводим испытание нового секретного прибора, – объяснил Петька Серебряков.
– Прибора, – недоверчиво протянул Заяц.
– Да, – с чувством собственного достоинства ответил Вовка. – Семитранзисторный двухдиапазонный супергетеродинный радиовыловитель Ж-1 на полупроводниковых триодах.
Пока он это говорил, Шурка отогнул уголок портфеля и заглянул внутрь.
– Гоп-ля, карамели марамбели! – крикнул он. – Никакой это не прибор, а обыкновенный карманный приемник. И антенна от телевизора.
Вовка Жигалкин вырвал портфель и прижал к груди:
– Ничего ты не понимаешь.
– Не пони-ма-ю…
Шурка засмеялся. Лешка стоял немножко в стороне, засунув руки в карманы. Неожиданно он оживился.
– Клоун, дай этому Профессору одну.
– За что? – изумился Вовка.
– Надо, – засмеялся Заяц и преданно посмотрел на Лешку.
– Заяц, а ты этому, с антенной.
Славка подошел к Петьке Серебрякову и задиристо сказал:
– Чего стал на подснежник? Иди отсюда, а то сейчас как дам одну.
Друзья-изобретатели не стали драться. Они отступили, потому что были заняты делом поважнее: испытанием нового секретного прибора.
Роща занимала несколько обширных холмов на окраине города. На солнечной стороне одного из холмов ребята увидели целую плантацию подснежников. Гога первым скатился вниз и начал рвать цветы. Ребята рассыпались по всему склону… На некоторое время они забыли про Лешку, а Лешка забыл про них. Он выбирал самые крупные цветы, потому что у крупных цветов были крупные луковицы. Выкапывал, очищал, отправлял в рот. Ему даже некогда было выпрямиться. Так он и двигался то на корточках, то на четвереньках, опираясь о землю длинными руками.
Алик перестал рвать подснежники и испуганно следил за ним. Лешка не всегда хорошо очищал от земли луковицу, поэтому его губы были в земле. Почувствовав на себе пристальный взгляд, он поднял голову и спросил:
– Чего вылупился?
– Ничего.
Из рощи возвращались поздно, когда солнце покатилось по верхушкам деревьев. Завидев трамвайную остановку, Алик побежал.
– Скорее!.. Наш трамвай.
– Нет! – отрезал Лешка.
Шурка остановился и приложил руку козырьком. Береговой трамвай можно было угадать издалека. Везде курсировали новые трамваи с квадратными дугами, а на берег ходили старые, с круглыми.
– Наш.
– Нет, точно наш, – подтвердил Шурка.
– Нет.
– Наш! – авторитетно заявил Гога. – Семерка.
Лешка улыбнулся.
– Не наш. Нам двенадцатый нужен.
– Нет, что ты, – махнул рукой Заяц. – Двенадцатый – это на вокзал.
– А нам и нужно на вокзал.
– Зачем? – робко спросил Алик.
– Мою бабку встречать. Понятно?
Лешка захохотал. Его маленькая не по возрасту голова в серой кепке моталась от хохота на тонкой шее так сильно, что Алик начал опасаться, как бы она у него не оторвалась.
– Зачем мы, по-вашему, целый день рвали подснежники? – спросил он наконец.
– Для гербария, – ответил Алик.
– «Для гербария»… Дурак! Продавать. За билеты можно срок получить. Вам-то ничего, а мне скоро паспорт дадут. А подснежники чьи?.. Ничьи. По двадцать копеек пучок, тридцать копеек пара. Деньги. Растут в лесу.
Лешка наклонил голову и посмотрел на мальчишек, приглашал их посмеяться над тем, что деньги растут в лесу и никто до них не догадался заняться их сбором. Первым засмеялся Заячья губа. Алик растерянно улыбнулся.
На привокзальной площади в скверике Лешка выбрал скамейку, скрытую от оживленного перехода фанерным павильоном, и приказал ссыпать цветы в кучу. Потом достал из кармана катушку ниток, похвастался:
– Все предусмотрено.
Алик нерешительно вышел из сквера. Он не знал, как это он будет продавать цветы.
– Мальчик, продаешь подснежники? – обратился к нему молодой лейтенант.
– Нет, – сказал Алик и покраснел.
– А чего ж ты их так держишь? – засмеялся лейтенант.
Алик торопливо спрятал подснежники в карман пальто, а когда проходил мимо урны, незаметно выбросил. У него был с собой рубль бумажкой, который мама ему дала, чтоб он купил себе красок. Сначала Алик хотел разменять рубль в газетном киоске и отдать Лешке шестьдесят копеек, вроде он продал три пучка, а потом решил отдать рубль целиком. Быстрее наберется на телевизор Уф Фимовне.
Алик походил по вокзалу, подождал, когда стрелка больших часов прыгнула на пятнадцать минут ниже, и только после этого вернулся в сквер.
– Рубль? – удивился Лешка. – За три пучка рубль?..