Это — страшный Дом, у меня такое впечатление, что он медленно высасывает жизнь…
Вместе с тем, кто постоянно стоит за дверью…
Комната почему-то кружится. Камин и диван раздулись до невероятных размеров, если так дело пойдёт и дальше, то они вытеснять меня отсюда.
А кресла и стол, наоборот, уменьшились. Ха-ха…
Надо пойти полежать, а то мне совсем плохо. Только, главное — не спать. Ато вдруг Джина придёт или Дженни приедет, а я всё просплю?
Крепиться, крепиться и ещё раз крепиться.
И кошку надо бы покормить, правда, сегодня я её ещё не видел. Только, наверное, и кормить-то нечем. Я и сам забыл, когда ел в последний раз.
Да, собственно говоря, какая разница?
7 сентября
Несколько дней дневник не писал, был не в состоянии. Так плохо я себя ещё никогда не чувствовал. Сейчас, вроде бы отпустило.
А кошки и, правда, не стало. Только вместо неё появилось несколько черных злобных котят. Вот сейчас что-то зашуршало в соседней комнате, и все они бросились туда!
Нет уж, им меня не одолеть…
Гадкие, мерзкие твари! Они специально пришли сюда, чтобы выбрать удобный момент, а потом напасть на меня, исцарапать и искусать!
А, может, задушить во сне?..
Не спать…
Кстати, я и сам становлюсь похож на животное — вон на подбородке какая щетина отросла…
Надо пойти побриться.
А, может не стоит этого делать? Вдруг в зеркале я увижу отвратительного гнусного котёнка?
Дежавю.
7–8 сентября. Ночь
Сейчас у меня такое ощущение, будто кто-то промыл мне мозги. Я чувствую небывалую ясность ума, и даже лёгкий душевный подъем. Наверное, это оттого, что я, наконец, все понял.
Джина больше не придёт.
Она физически не сможет этого сделать, потому что Она уже пришла ко мне двенадцать лет назад, чтобы устроиться на работу. Пришла, перекрасив перед этим волосы в мягкий золотистый цвет, и сказала, что её зовут Дженни…
Очевидно, Её отец все-таки сумел провести переброс в последний раз, и Она решила использовать его, чтобы навсегда остаться со мной. Вот почему Она так загадочно улыбалась, уходя в серый монотонный дождь — Она знала, что ещё не всё потеряно. Судьба оставила ей шанс, и Она решила использовать его до конца.
И Она это сделала.
Когда двенадцать лет назад Она пришла устраиваться на работу, Она назвалась Дженни, так как знала, что мне нравится это имя. Она была уверена, что я не узнаю Её, потому что я Её ни разу не видел. Она не смогла назвать город, из которого приехала потому, как в то время города с таким названием просто не существовало.
Так же, как и не было духов «Бертюжар».
Теперь я вспомнил нашу первую с Дженни ночь любви. Тогда Она тоже сказала мне, что я — Её первый и единственный мужчина. Поначалу я не понял смысла этой фразы, ведь все говорило об обратном, но уточнять было как-то неудобно, да и Дженни сразу перевела разговор на другую тему.
И в ту ночь я его забыл.
А вот сейчас, через двенадцать лет, вспомнил. Не правда ли смешно — вспоминать, то первое, что было лучшим в твоей жизни только теперь, когда этого человека нет рядом? Но, тем не менее, это факт.
Вот почему Джина любила зелёные яблоки и маринованные огурцы. Вот почему кольцо так идеально ей подошло. Вот почему Она пришла в этот Дом через двенадцать лет после нашего знакомства.
За окном светлеет. Восьмое сентября окончательно вступает в свои права. Завтра у моей жены — день рождения.
У Джины или у Дженни?
Да, собственно говоря, какая разница? Главное, что Она у меня — одна и самая необыкновенная и любимая!
Дженни, милая, прости меня, если сможешь!
Прости за то, что я усомнился в своём отношении к Тебе!
Прости за то, что я забыл Тебя на какое-то время!
Джина, прости за то, что каждый вечер я с нетерпением ждал именно Тебя!
Теперь Ты знаешь, что кроме Тебя у меня никого нет. Ты была для меня одной, Ты и сейчас у меня одна, ты ей одной и останешься. Если, конечно, я ещё когда-нибудь я смогу увидеть Тебя.
Совсем рассвело, попробую привести себя в порядок.
Надо ехать.
Ехать к моей любимой и единственной Дженни, которая не оставила меня даже тогда, когда я поссорился с Ней.
Я беру зеркало и пристально вглядываюсь в своё лицо. Такое ощущение, что в зеркале отражаюсь не я. Какая-то отвратительная уродливая маска с черными провалами вместо глаз.