Дюпрэ понимающе качнул головой.
— Вот, собственно, и все, — снова берясь за бокал с виски, закончила рассказ мадам Ланг.
— Опишите пропавший перстень!
— Я делала его на заказ, господин Дюпрэ, он уникален… Все дело в том, — пояснила мадам Ланг, заметив удивление в глазах инспектора, — что я по гороскопу Обезьяна, а мой муж — Дракон. Вот я и просила ювелира вырезать на печатке из нефрита дракона, держащего в своих объятиях обезьяну…
— Оригинальная идея! — не удержался от восклицания Дюпрэ. — Действительно, единственный в мире рисунок!
— Дон очень дорожил этим перстнем, — продолжала мадам Ланг. — И однажды даже пошутил, что потеряет его только вместе с рукой… Вот и потерял! — снова всхлипнула она.
— А когда вы обнаружили пропажу?
— Когда ходила в морг на опознание… Впрочем, — вдруг взглянула она на Дюпрэ, — перстень могли снять и санитары? Ведь могли?
— Да, — ответил Дюпрэ, — конечно…
— Вы просмотрели все его вещи? — спросил Дюпрэ, отпив виски.
— Нет, мне… мне тяжело их видеть…
— Прошу меня извинить, мадам Ланг, — печально развел руками Дюпрэ, — но это необходимо сделать…
Мадам Ланг поднялась со своего кресла и сделала знак инспектору следовать за ней.
— Идемте!
Она открыла створки большого платяного шкафа, и они принялись осматривать вещи. Минут через тридцать, бросив на кушетку пиджак Дона, мадам Ланг с какой-то затаенной радостью произнесла:
— Вот! Как видите, ничего нет!
— А это что? — указывая на стоявший в этом же шкафу «дипломат», спросил Дюпрэ.
— Дон ходил с ним на работу, — пояснила мадам Ланг. — Правда, недавно купил себе другой…
— Разрешите взглянуть?
— Да, конечно!
Дюпрэ провозился с замком ровно минуту, и в то самое мгновение, когда он открыл крышку «дипломата», стоявшая рядом с ним мадам Ланг изумленно воскликнула:
— Боже ты мой!
В «дипломате» лежали доллары, аккуратно сложенные в плотные пачки…
Глава 13
Асао Мурата проснулся от головной боли. Вчера он здорово перебрал. Кряхтя и охая, Асао поднялся с кровати и направился к холодильнику, где хранилось спасительное пиво. Вытащив из холодильника несколько банок, он снова улегся и, потягивая пиво, задумался…
Всего около месяца назад он вышел из тюрьмы, но натворил за это время столько, сколько другому не совершить и за всю жизнь. Он снова вспомнил тот вечер, когда его послали доказывать преданность семье, и хрупкую девчонку, затравленно смотревшую на них с Гоити…
Да, Длинный все рассчитал правильно… Теперь, если лист и опадет, то только с самой веткой…
Затем они до полусмерти избили какого-то артиста, посмевшего самостоятельно заключить договор на выгодное зарубежное турне, пытали известного жокея, который не соглашался проиграть и тем самым расстраивал планы семьи…
Потом последовало побоище в одном из публичных домов с пятью парнями, принадлежавшими к враждующей с «Юдзивара-гуми» семье…
После первой недели его «работы» Гоити выдал ему зарплату и тут же взял с него… налоги! Словно они работали на какой-нибудь добропорядочной фирме по производству мебели…
Задумавшись, Асао не заметил, как в комнате появился Гоити.
— Ну как? — осведомился тот. — Поправляешься?
— Да…
— У меня тоже после вчерашнего башка трещит, — усмехнулся Гоити, открывая пиво. — Ты-то вчера спать завалился, а я еще часа два развлекался с малышкой Фумико. Классная, скажу я тебе, девочка, особенно когда она…
— Ты бы попил лучше пива! — перебил Асао, которому были неприятны циничные рассказы Гоити о том, как он развлекался со своими «малышками».
Грубоватый Гоити, приняв его предложение за чистую монету, расхохотался.
— Да, ты прав, надо сначала похмелиться!
Выпив две банки пива, он достал сигарету и щелкнул зажигалкой. С наслаждением затянувшись, уселся на стоявшее рядом с кроватью кресло.
— Пиво пивом, Асао, но к вечеру мы должны быть в форме!
Асао молчал. Он уже отучился задавать вопросы. Да и какая ему, в принципе, разница, что делать?
Тем временем Гоити неуловимым движением выхватил из-под куртки два пистолета и свирепо прорычал:
— Руки вверх!
Вздрогнув от неожиданности, Асао воскликнул:
— Убери, Гоити! Все-таки оружие!
— Не бойся, — засмеялся тот, довольный произведенным эффектом, — не заряжены!
— Все равно убери!
— Ладно, не волнуйся. — Гоити бросил один из пистолетов на кровать. — Это тебе!