— Да, у тебя очень уютно, — ласково заметила Джулия. — И ты не чувствуешь себя одиноко?
— Разумеется, нет! У меня дел невпроворот. Я причесываю дам, к тому же еще не проходило и дня, чтобы я не сходила в какой-нибудь клуб или не навестила друзей. В Уортоне мы были изолированы от мира, Джулия, и могли общаться только с другими фермерскими работниками. А здесь у меня целый город, полный стариков пенсионеров!
— Я рада, что ты счастлива, бабушка. — Джулия посмотрела на нее влюбленными глазами. — Вижу, ты совсем не скучаешь по Уортон-Парку.
Элси потемнела лицом.
— Если честно, не совсем так, милая. Мне ужасно недостает твоего дедушки. Но я не скучаю по той жизни. Если помнишь, я стала прислуживать в Большом доме, когда мне было четырнадцать лет. Вставала в пять утра, ложилась около полуночи, да и то если хозяева не устраивали званый вечер и в доме не оставались гости. Так я работала больше пятидесяти лет. — Она покачала головой. — Нет, Джулия, я нисколько не жалею, что вышла на пенсию и наслаждаюсь отдыхом. Все, хватит обо мне. Теперь ты знаешь, что у меня все хорошо и я счастлива. Расскажи-ка о своих родных — о папе и сестре. Как у них дела?
— Как обычно, — ответила Джулия. — Папа по-прежнему много работает и сейчас собирается в экспедицию на край света. Алисия заботится о своей большой семье и поэтому тоже все время занята.
— Знаю. Она иногда присылает мне фотографии и приглашает в гости, но я не хочу быть лишней обузой. И потом я не умею водить машину, а поезд не люблю. Возможно, когда-нибудь, когда у них будет время, они сами ко мне приедут, как ты сегодня.
— Обещаю, теперь буду навещать тебя чаще. Тем более, сейчас я живу в Англии, — добавила Джулия.
— Ты собираешься здесь остаться навсегда?
— Не знаю, — вздохнула Джулия. — До недавнего времени я не хотела принимать важные решения.
— Конечно, моя девочка. — Элси взглянула на нее с сочувствием. — Я тебя прекрасно понимаю. Ты говорила, что хочешь о чем-то меня спросить.
— Да. Ты слышала, что Уортон-Парк продается?
— Да, слышала. — Лицо пожилой дамы осталось бесстрастным.
— Кит Кроуфорд, наследник, оставляет себе квадратный двор и переезжает в ваш старый коттедж.
Элси запрокинула голову назад и рассмеялась дробным старческим смехом. Отсмеявшись, она утерла глаза.
— Его светлость мистер Кит переезжает в старый коттедж садовника? — Элси покачала головой. — Ох, Джулия, ты меня насмешила!
— Это правда. Ему пришлось выставить имение на продажу, потому что оно погрязло в долгах. Для реставрации нужны большие деньги. А коттедж — чудесное место.
— Возможно. Но меня забавляет мысль о том, что лорд Кроуфорд будет жить в нашем жалком жилище. — Элси достала из рукава носовой платок и высморкалась. — Прости меня, милая. Рассказывай дальше.
— Так вот, когда водопроводчики прокладывали новые трубы, они вскрыли половицы, — Джулия полезла в свою сумку и достала оттуда дневник, — и нашли...
По бабушкиному лицу она сразу поняла, что той знакома тетрадь.
— Это дневник, — пояснила Джулия очевидное.
— Да, — только и сказала Элси.
— Его написал военнопленный, сидевший в сингапурской тюрьме Чанги.
— Я знаю, что в нем, Джулия. — На глазах у Элси выступили слезы.
— Ох, прости меня, бабушка! Я не хотела тебя расстраивать. Тебе не обязательно это читать. Я просто хотела, чтобы ты подтвердила, что дневник написан дедушкой Биллом. Ведь во время войны он был в Дальневосточном регионе, так? Я помню, он рассказывал в теплицах, когда я была маленькой, и думаю, ему довелось побывать в тех краях. Но где именно и когда, он не говорил, — поспешно добавила девушка, заметив, как побледнела Элси.
Наконец старая дама кивнула.
— Да, он там был, — медленно проговорила она.
— В Чанги?
Элси кивнула.
— Значит, это действительно его дневник?
— Ты прочла его, Джулия? — Немного помолчав, спросила Элси.
— Нет. Я собиралась это сделать, но... — Джулия вздохнула. — Честно говоря, мне хватает собственных переживаний, и я не хочу лишний раз страдать.
— Понимаю. — Элси кивнула и, тяжело поднявшись с кресла, медленно подошла к окну.
На улице вели неспешный хоровод крупные снежинки. Трава в маленьком саду постепенно укрывалась белым одеялом. Небо темнело, хотя было только начало пятого.