Лиза с удивлением смотрела на "красное солнышко". Такой яркой плакатной внешности она пока не встречала: волна тёмных блестящих волос, брови вразлёт, синие глаза с девчоночьими ресницами, летучий румянец, щедрая улыбка. Подумалось: "Бывает же такое!" Протянул большую ладонь с длинными красивыми пальцами. Мягкое пожатие, и улыбка ещё шире:
- Вот я и сделал себе подарок.
- Какой?
- С вами познакомился. Извините, репетиция, - быстро ушёл.
Открытость впечатлила. Анна Семёновна тут же выдала: пианист, заканчивает музыкальное училище, подрабатывает в оркестре. Советовала:
- Приглядись к нему, редкий экземпляр. Чистая душа. Своей красоты не понимает. У нас на Украине, мол, все такие.
...Так Гоша вошёл в круг посетителей библиотеки, и его стояния у стола со свежими журналами стали привычными. Когда оркестр уезжал с гастролями по области, Лиза всё поглядывала на календарь: скоро ли? Ждала приезда. О чём волнуется юное сердце? Всё о том же! Пришла пора душевных переживаний и для Лизы. Как в её любимых книгах.
Но был ещё один прекрасный день, когда открылась дверь и не спеша вошёл молодой мужчина в форме гражданского лётчика. Лиза стояла между стеллажами на стремянке и некоторое время наблюдала, как тот остановился у настенной полки "Новые книги", снял фуражку, пригладил светлые волосы. Непокорный чуб всё же упал на лоб. Лиза быстро "опустилась на землю" и глаза в глаза встретилась с незнакомцем.
- Здравствуйте, вот пришёл записаться.
- Пожалуйста, паспорт. Так. Виктор Бородин. Адрес.
- Живёте на соседней улице, а до сих пор к нам
не приходили.
- Мама была записана. Год как умерла. А я всё в рейсе. Но одному скучно.
Подчеркнул "одному". Внимательно посмотрел, поправил чуб. Литературная память подсказала: Саня Григорьев из чуть ли не настольной книги "Два капитана".
В девичьих мечтах он таким и был: среднего роста, широкоплечий, славное лицо, взгляд умный, с хитринкой. Заворожил голос - тёплый бархатный баритон. Стало радостно и несложно. Завязался разговор. Он тут же забылся, но остался голос. Его хотелось слушать.
Виктор приходил после каждого рейса начищенный-наглаженный, в лёгком облачке "Шипра". Приносил смешные сувениры и совсем расположил Анну Семёновну, когда, спросив разрешения, перенёс из дома мамины комнатные цветы в разноцветных горшках. Украсил интерьер "общественного заведения".
Через месяц он стал своим, и было понятно, что всё делается ради Лизы. Провожать домой, просто гулять удавалось нечасто, но дни летели быстро, и получалось, что и нередко. В такие часы Лиза непривычно для себя больше молчала, разница в шесть лет представлялась огромной, а бравый лётчик - недоступным. Проводив девушку до арки двора (в дом не напрашивался), Виктор с улыбкой прикладывал руку к козырьку фуражки и прощался. Не более. Придя домой, дочь необычно много говорила родителям о новом знакомом.
Однако в другие дни всходило "солнышко Гоша" ("претенденты" непостижимым образом не пересекались), и при виде его Лизе становилось легко и весело. Не надо было напрягаться перед этой распахнутой душой:
- Жутко скучал, ты мне рада?
Так первокурсница попала в ситуацию, иронически обозначенную поэтом: "справа кудри токаря, слева - кузнеца". С Виктором - загадочно и непонятно, с Гошей - даже лестно: на него оборачиваются на улице. Кто из них "он"? Как себя вести, если они окажутся рядом у библиотечной стойки? Тоже мне, Кармен из художественной самодеятельности. Можно и посмеяться над собой, да что-то
не смеялось.
Зимняя сессия прошла на ура, всё было интересно и нетрудно, но к весенним экзаменам душевное напряжение стало мешать. Лиза почувствовала облегчение, когда Виктор сообщил, что уезжает на два месяца на переподготовку. И Гоша стал пропадать, у него экзамены посложнее.
Села за учебники и ахнула - столько накопилось заданий. Пришлось себе признаться, что валяла дурака, и ударить по бездорожью. Появился азарт от злости на саму себя, заблудившуюся в двух соснах. Теперь родители упрашивали хотя бы поспать подольше. С последнего зачёта пришла опустошённая. У дома в нетерпении ждал Гоша. Рванулся навстречу:
- Пожалуйста, приходи завтра на концерт выпускников училища. Буду играть для тебя.
...И настал вечер, который многое изменил. Лиза стояла за сценой и впервые видела сольное выступление, несомненно, близкого друга. И только? Он был великолепен в галстуке-бабочке, с блестящими от волнения глазами. Дважды играл на бис. Вместо программной пьесы зазвучала очень известная в то время румынская рапсодия "Красные розы разговаривают". Её постоянно передавали по радио в концертах по заявкам. От восторга девчонка просто ошалела, она говорила как-то, что ей нравится эта мелодия. Рапсодию пришлось повторять, и было очевидно, что Григорий Горенко - хороший музыкант и уже любим слушателями. Лизу накрыло волной эмоций: "Играл для меня. Значит - мой?". Говорят, много счастья не бывает. Бывает.