- И что тут смешного?
- Да смешно то, что дальше. Техник стоял долго думал, не в силах сообразить, что такое! А как дошло, вмиг про ногу забыл. Хватает он здоровенный разводной ключ, да как погонится за ним! Китаец в чем был, как сиганет в окно! Со второго этажа на камни! Ничего, спрыгнул, да как побежит. Босиком, по камням, по жаре! А муж ее за ним. Орет на двух языках, как бык раненный, ключом воздух рассекает. Китаец бегом бежит, как был в одних трусах, так и выбежал из поселка. Патрульные на блок-посту чуть дара речи не лишились, когда увидели, как мимо них на полной скорости, этот коротышка пронесся. Молния, только голая! А потом увидели орущего мужика с увесистой железякой. Ну, они его конечно и повязали. Он еще одного патрульного чуть этим ключом не замахал! А тот за автомат схватился! Нападение на блок-пост! А муж орет, ах, значит, нападение, так, может, и ты к моей жене ходишь?! И смех, и грех! Ну, ничего… Дали в зубы, повалили, связали, отвезли в штаб, выяснили. Посочувствовали даже. Отпустили. Инструмент вот только отобрали!
- А дальше чего? – спросил Тенгиз
- А дальше ничего. Говорят, пришел домой, опять хромает. Собрал вещи, да и ушел. А жена его у соседки спряталась, думала, он ее зарежет, как придет.
- Надо было, - процедил сквозь зубы Гаджимет.
- А жена грузинка?
- По-моему. Имеретинка.
- Да слушай ты его больше! – рассмеялся Нугзар. – Джумбер, небось, сам сочинил. Или бабьих баек наслушался.
- Домом своим клянусь, ничего не приврал!
- Гоча, иди к костру. Оставь ты в покое свой агрегат! – позвал Тенгиз к костру гранатометчика. Тот только покачал головой, указал на ленты.
- Гоча трудится, - заметил Гаджимет. – Не боец, а золото.
- Ладно, смех смехом, а что с трупами-то делать? – спросил Самсон, семнадцатилетний паренек, сын пастуха, старого жителя близлежащего поселка.
- Сжигать надо, - пожал плечами Нугзар. – А что еще делать? Завтра день жаркий будет, гнить все это начнет.
- Чтобы сжечь, горючее нужно, - возразил кто-то из бойцов. – А здесь знаешь, какая вонища будет?
- Надо что делать! Может, закопать?
- Вот, спасибо! Под сорокаградусным солнцем камень ковырять! Тут динамитом взрывать надо!
- Да, а когда-то тут леса росли…
- Нельзя их здесь гнить оставлять, - сказал Тенгиз. – Похоронить надо. Люди все-таки. Нельзя похоронить, хотя бы сжечь надо. Вон, падальщики уже слетаются. – Он указал рукой на высохший, еще не срубленный дуб, на ветвях которого уже сидели два орла. Третий кружил неподалеку. Эти крылатые хищники не брезговали и падалью.
- Какие это люди? Звери на двух ногах!
- Людей сжечь, а лошадей на мясо можно.
- Я конину есть не буду, – запротестовал Гаджимет. – Мы что, шакалы, падалью питаться?!
- Мераб - начальник, вот пусть он и решает…
- Что делать, что делать… - проворчал Мераб. – Вы как дети малые! Не знаете, что делать?! Тащите сюда трос.
- Я сейчас приду – Тенгиз встал, закинул за спину свой автомат, пошел в сторону бывшей рощи, где еще одиноко торчали около десятка мертвых деревьев. Вокруг них свободное пространство было занято пнями. Скоро и эти останки лесных великанов пойдут под топор.
Радовало глаз лишь то, что в стороне от бывшей рощи уверенно тянулись к солнцу живые деревья. Они, выросшие уже после войны, были еще слабыми, хиленькими. Это были уже другие деревья, северные – осины, тополя, несколько сосенок. А у другой обочины бывшей дороги стояли пушистые, зеленые елочки.
Тенгиз смотрел в рассветное небо, - темно-синее, почти фиолетовое на западе, нежно-голубое в зените и желтовато-матовое не востоке. Через полчаса, не больше, оттуда из-за гор появится веселое, лучистое солнце.
«А ведь это большая радость - видеть солнце», - подумал воин. Представить себе Грузию без солнца, было когда-то невозможно. Но десять лет назад небо надолго заволокло холодными, непроницаемыми серыми тучами. Из этих туч лился страшный мутно-серый дождь, обрушивая на землю смерть, вперемешку со страшным серым снегом, похожим на пепел. Пришли небывалые для здешних мест холода. Так продолжалось полгода. Лишь спустя полгода в небе вновь появилось солнце. За это время население всей Картлии, Имеретии и Самцхе-джавахети сократилось раз в десять. Каждый день люди в противогазах или просто обмотках тряпок закапывали в раскисшую от постоянных осадков землю своих друзей, родственников, родителей, детей, - десятками, сотнями за день. Обезумевшие от горя матери и жены, бывало, сами вскрывали себе вены или закалывали себя ножом, боясь остаться одни в изуродованном мире. Что же творилось в остальных районах Грузии, - один Бог ведает. Что творилось в Кахетии, Мцхета-Мтианети, над большей частью территории которых выпали радиоактивные осадки со стороны Тбилиси? Что стало с Квемо-Картли, где в горных ущельях взорвались ракеты с мощными ядерными зарядами, для того, чтобы спровоцировать разрушительные землетрясения? В Батуми и Поти, как говорят старики, было два ядерных взрыва, - что осталось от Аджарии и Гурии? Выжил ли там кто-нибудь, и, если выжили, остались ли они людьми? А в Мегрелии и Месхетии люди умирали от ядовитых туманов. Во что превратились эти цветущие земли? У них здесь, в окрестностях Хашури просто рай земной! Люди живут, обрабатывают редкие участки плодородных земель, пасут скот, воспитывают детей, с оптимизмом смотрят в будущее. Крупных городов не осталось. Уцелевшие горожане бежали в центр страны. Кому-то из них повезло…
А ведь эти дикари… Может быть, и они когда-то были пастухами, или собирали виноград на склонах, или подрабатывали на машине. Может и они, возвращаясь с работы, целовали своих дочек и сыновей, обнимали жен. А потом пришел холод, отравленные дожди, которые забрали их родных, уничтожили сады, лишили их человеческого облика?
Тенгиз еще раз посмотрел на небо, где гасли последние звездочки. И вдруг над горной кромкой на севере он увидел темный предмет, быстро пересекающий небо.
Самолет! Без сомнения, самолет!!! Тенгиз схватил бинокль, приложил к глазам зрительные трубки. Да, он не ошибся!
Это был очень странный самолет. Хвоста у него не было, зато были видны широкие крылья, сливавшиеся с фюзеляжем. Крылья, похожие по очертаниям на крылья летучей маши. Вообще, странный самолет был похож на одно большое летящее крыло. Он пролетел, постепенно снижаясь над горами и, наконец, скрылся за горным хребтом.
Тенгиз, забыв про все на свете, с криками понесся к товарищам.
- Ты что, Тенгиз?! – удивленно спросил Нугзар, увидев друга. – На тебя что, волки напали?
- Самолет! Я самолет видел! – Тенгиз схватил Нугзара за руку. – Вон там он пролетел! За те горы!
- Какой еще самолет? – спросил Мераб. – Откуда здесь самолеты?
- Может, наш истребитель? – предположил Самсон.
- Нет, точно не наш! Странный какой-то, без хвоста…
- Кто же ему хвост оборвал?!- засмеялись мужчины.
– Ты, вчера ничего не курил?!
- А может, ты летающую тарелку видел. Тетка Циала в селе опять посуду бьет!
- Вы за кого меня принимаете?! – обиделся Тенгиз. – Я вам что, наркоман какой?
- Нет, Тенгиз, ты не наркоман, - сквозь смех произнес Мераб. – Ты просто устал за ночь, вот тебе и мерещится всякая ерунда. Это мог быть наш самолет, но ты знаешь, что они летают только в особых случаях. А ты говоришь, бесхвостый какой-то. Откуда у нас такая техника?
- Солнце! Солнце встало! – закричал Гаджимет.
Из-за темных гор показался золотистый краешек солнца. Новый день вступал в свои права.
Глава 2. Смена
- Отойдите! Последний ковш! – Мераб нажал на рычаги управления. Экскаватор выпустил в небо порцию бензинового дыма и с шумом обрушил на свежую насыпь кучу земли.
В огромной яме, выкопанной при помощи стального гиганта, нашли свой покой дикари-разбойники и их верные кони.
- Ну вот и порядок, - выдохнул Мераб, глуша мотор. – Навели чистоту!