– Ах, – вздохнул мужчина. – Моя дорогая Сили держится из последних сил, и эти силы она берет лишь в чудесных лекарствах мастера Жерома. Какая жалость, что он более не сможет нас ими снабжать.
– Вам стоит обратиться к специалисту. Нельзя запускать такую болезнь.
– Я все понимаю, мадам Эльза, но сейчас в столице хорошего мага-клиника не сыскать.
– Мадлен как раз работает у одного. Милая, он же хороший маг? Он совершает выезды на дом к пациентам?
Все лица с надеждой обратились ко мне. В Чернокнижии говорится, что за ложь берется двойная плата – доверием обманутых и обличением солгавшего. Кто же знал, что сия кара настигнет меня так скоро. Я почти слышала, как Кассаван, правитель Огненного царства, потирает свои ладошки.
– Я спрошу у него, – промямлила я, не поднимая глаз от пола.
Кажется, моим ответом остались довольны, потому что новых вопросов не последовало. И мы с Эльзой направились к выходу из чайного салона.
– Будьте осторожны, дамы, – сказал мсье Клоди. – Особенно в вечернее время.
– О чем вы, Луи? – улыбнулась Эльза. – Это самый безопасный округ в Парижьене, а, может, даже и во всей Франкийской империи.
– Уже нет, моя дорогая. Увы, «курицы» перестали нести золотые яйца.
– Да, полиция расслабилась, вы правы. Но кто посмеет совершить преступление в нашем квартале, когда департамент буквально под боком? Только отчаянный или сумасшедший.
– Вы не читали? – выпучил глаза мужчина.
– Что именно, Луи? – Эльза уже начала раздражаться.
– В пятом округе объявился убийца. Сегодня ночью он задушил молоденькую девушки и подбросил ее тело на порог дома самого графа де Ренуа, да-да, того самого. Неслыханная дерзость. Надеюсь, граф задал хорошую трепку этим ленивым «курам».
– Какой кошмар! – женщина побледнела и схватила меня за руку.
– Все газеты только об этом и пишут. В «La Gazette» даже напечатали фотографии убитой бедняжки. На ее груди этот сумасшедший вырезал название цветка.
– Какого? – живо поинтересовалась я.
– Не знаю, мадемуазель, об этом ничего не говорилось.
В моей душе боролись два чувства: шок и предвкушение. Как и мадам Труа, я была потрясена новостью о жестоком убийце и его жертве. Но если есть тело, значит найдется и дело для мага-клиника, а также и для его ассистента.
***
Джереми́ Франсуа Вилар – самый несносный из всех Виларов на всем Полморском архипелаге, а это без малого десять островов, не считая трех колоний. Мать Джереми не выносит и пяти минут рядом с сыном по причине его невероятной схожести с покойным отцом. Узкий нос с легкой горбинкой, темные глаза из-под нахмуренных бровей, смотрящие на мир с извечным упрямством, высокие скулы и еще эти темные волосы такого жуткого вида, будто их трепали все вороны Парижьена – на все это мадам Мария Вилар, в девичестве виконтесса де Бранди, насмотрелась при жизни мужа и видеть более не желала.
Дед же души не чаял в единственном внуке, которому, в отличие от дочери графа, досталась большая часть магической силы. Живой ум и неумный характер юного Джереми заставляли графа де Бранди придумывать все более сложные задачки. Учеба давалась Джереми легко, и уже к пятнадцати годам он знал три языка архипелага, два основных языка и пять наречий жителей материка. Жажда знаний переросла в жажду приключений. И едва достигнув совершеннолетия, он окончательно порвал и без того напряженные отношения с матерью и сбежал на фронт, а после окончания войны поступил на службу в полицию. Одним словом – несносный мальчишка.
Помимо внешнего сходства и фамилии от отца, известного ученого и изобретателя, Джереми получил и патент на его многочисленные изобретения. После вхождения в должность комиссара он начал внедрять в работу полиции детища покойного Вилара. Так, первые самоходки (да-да, их создателем был именно отец Джереми) появились в департаменте полиции пятого округа.
Первое время газетчики называли его «сыном того самого Вилара», а после ряда громким преступлений, что удалось раскрыть ему лично еще в должности инспектора полиции, его прозвали «вороном». Одной из причин послужила и трость с навершием в виде головы этой птицы, с которой Джереми не расставался ни на секунду.
Так и сейчас. Он шел по Петит Аклус, яростно стуча по брусчатке своей тростью, будто хотел пробить дыры в Огненное царство. Причиной отвратительного настроения комиссара Вилара послужила свора писак, что не давала прохода ни Джеру, ни его сотрудникам. А уж о затоптанном месте преступления и вспоминать тошно. А все этот полоумный граф с манией преследования. Да кому нужен этот Ренуа?! По нему же все скорбные дома Парижьена плачут. Да, дражайшая матушка была бы недовольна тем, как ее сынок смел разговаривать с самим графом де Ренуа.