– Еще одно? – поднял он удивленный взгляд от конверта.
– Честно говоря, запамятовал совсем.
– Его вы не печатали?
– Нет, не счел интересным. Понимаете, наших читателей привлекают, по большей части, сплетни, скандалы, пикантные подробности из жизни высокопоставленных граждан Парижьена. А убийства им не нужны. Даже война заинтересует их лишь в том случае, если какой-нибудь генерал будет замечен в компании кокотки.
– Благодарю за откровенность. – Трость с головой ворона неприятно царапнула пол, когда комиссар оперся на нее, чтобы подняться. – Надеюсь, вы понимаете, что наша встреча имела конфиденциальный характер?
– Разумеется, мсье комиссар, – закивал головой Эжен, спешно поднимаясь из-за стола. – Рад был знакомству с вами и вашими… сотрудниками.
– У вас довольно примечательный франкийский профиль, мсье Монтесьё, – с гадкой ухмылкой сказал Будье. – Жаль будет, если сломанный нос его испортит. Хорошего вам дня.
– И вам того же. Мсье. Мадемуазель.
Как только дверь за троицей закрылась и по коридору застучала трость комиссара, Эжен дал волю эмоциям и выругался. Ничего, он так просто обид не прощает. Демоновы «курицы» еще узнают цену унижения Эжена Монтесьё.
Редактор подобрался к окну и под прикрытием тонкой ткани тюля осторожно выглянуть на улицу. Мсье Будье вместе с очаровательной молчаливой особой загрузились в экипаж, ожидавший их у входа, а комиссар Ворон отправился по Пейзан в сторону моста.
Эжен обещал не рассказывать лишь о визите, но он ведь не давал клятв, что содержание их беседы останется в тайне.
– Огюст, – возбужденно выкрикнул редактор «Сплетника» в «ракушку» переговорника. – Ты не поверишь, о чем я только что узнал!
Из длинной трубки послышался ужасающий скрежет и рев, Эжену даже пришлось отодвинуть ее от уха.
– Записывай, Огюст. Срочно в номер: полиция скрывает…
Путешествие девятое. Липкий запах приключений
«Зверские убийства в пятом округе! – раздавался с улицы звонкий мальчишеский голос. – Читайте в свежем выпуске! Полиция скрывает серийного убийцу!».
– Убийства в пятом округе, – передразнил инспектор Эрно, закрывая окно. – Все аж завтраком подавились.
Его поддержали невеселыми смешками другие полицейские, что собрались на первом этаже приемной в ожидании распоряжений комиссара.
– Это все пятнадцатый виноват, – недовольно пробурчал рыжеволосый Пит, уроженец острова Эрин. – Как только его к нам присоединили, эти грязные шлюхи и портовые банды сразу хлынули к нам. Округ уже насквозь провонял рыбой и кровью, а мы спокойно наблюдаем, как наших людей режут, крадут и насилуют.
– Гнать их надо из города! – крикнул кто-то из задних рядов.
– Да вырезать эту заразу, вот и все решение!
– Хочешь проблем от префекта?
– Префект пусть в зад меня поцелует. Да если б не наш департамент, эта шваль хлынула бы в Парижьен, и тогда столица захлебнулась бы в крови.
Инспектор Эрно, прищурившись, глянул на молодого человека, что сейчас с вызовом посматривал на своих сослуживцев, и сделал себе мысленную пометку обязательно поговорить о нем с комиссаром. Не хватало только повторения Скорбного Утра. Мирное сосуществование портовых банд и полиции и так держалось на волоске, потому одна малая искра недовольства могла запалить такой грандиозный пожар, что грозил уничтожить все на своем пути.
Тут со стороны тюремного блока, где содержались задержанные, раздались крики и свист полицейских.
– Что там такое? – сквозь плотную толпу, одетую в темную казенную форму, в сторону подвала начал протискиваться дежурный.
– Драка! – влетел в приемную запыхавшийся полицейский. – Срочно зовите мага-клиника!
***
Рана была неглубокой. Так, царапина. Кость не задета. Больше одежда пострадала, конечно. Повезло, что Корсо успел вскинуть руку, и нож оцарапал предплечье, а не вошел ему в глазницу. Помощь подоспела вовремя, и нападавшего быстро скрутили. Так что мсье бывший дворецкий отделался легким испугом, а вот несостоявшегося убийцу (хотя кто знает, за что его поместили в камеру?) полицейские знатно разукрасили. Когда я покидала его после осмотра, мужчина жутко хрипел и кашлял кровью, нос был буквально вмят в череп, левая рука с торчащей наружу костью опухла и висела плетью.