– Нет, возьмем с собой девушку. – Тут его взгляд обратился ко мне. – Вот хотя бы ее. Но надо будет приодеться, все-таки неделя Большого Карнавала.
Я умоляюще взглянула на комиссара. Идти в квартал падших, хоть и с комиссаром – это уже слишком. Он этого не допустит. Ведь правда? Но, кажется, шеф именно это и собирался сделать, потому как во взгляде, что был направлен на меня, промелькнуло сомнение.
– Нет, об этом не может быть и речи, – все же отказал он.
– Я пойду, – выпалила быстро.
Я видела. Успела рассмотреть перед тем, как мужчина отвернул от меня свое нахмуренное лицо. Нет, не разочарование, но что-то очень близкое к этому. Как после такого можно было его подвезти?
Затхлый запах стоячей воды еще за два квартала известил нас о приближении к мосту. Преследовал он и после того, как мы оказались на западной оконечности острова. Здесь дома имели четыре, а то и пять этажей, и были довольно неприглядной наружности, они высились над головами прохожих наподобие великанов и грозили мазнуть своими облезлыми боками. На узких улочках с трудом могли развернуться два экипажа. Местные жители, имевшие вид под стать местности, хмуро брели по своим делам, не обращая на нас никакого внимания. Лишь какой-то пьянчуга, вывалившийся из дверей шумного питейного заведения, чуть не познакомил мою юбку с содержимым своего желудка, а в ответ на мой возмущенный возглас еще и обругал меня и всю мою предполагаемую родню. Шеф хотел было его ударить, но тот качнулся, окинул нас недоуменным взглядом и свалился на заплеванную мостовую.
Все изменилось так неожиданно, будто мы переступили некую черту, невидимую линию, что разделяла трущобы Парижьена и мир вечного праздника. Здесь даже пахло иначе, по-особому. Нотки апельсиновой цедры и карамели, пряный с нотками горечи от его обилия запах гвоздичных бутонов и густой аромат пудры. Да и в воздухе витало что-то такое мельчайшее, что не доступно человеческому глазу, но ощутимо всем нутром, будто прошлись огромной пуховкой, рассыпая волшебную пыльцу.
– Площадь Басте, – шепнул, молчавший почти всю дорогу, Эмиль и глубоко вдохнул всю эту дурманящую смесь ароматов. – Дорогая, я дома.
У входа тянулись ряды торговых тележек. И я не могла оторвать взгляд от огромных алых яблок в карамельном сиропе и сахарных зверей на палочке. Рот наполнился густой слюной, а я так увлеклась зрелищем наматывания воздушных слоев сладкой ваты в кокон, что не сразу услышала вопроса комиссара.
– Хочешь? – наклонился он ближе, обжигая дыханием ухо.
– А можно? – задохнулась я от восторга.
– Любой каприз за ваши деньги, мадемуазель, – откликнулся справа от меня Корсо.
Лавочник щербато улыбнулся, когда заметил взгляды, направленные к нему.
– Ой, нет, не надо, – махнула я рукой. – Боюсь платье испачкать.
– Забудьте про платье. Можете считать, что Жуж его вам подарила.
Ах да, Жуж. Жульетта. Медноволосая киданийка с ловкими пальцами и тяжелым взглядом. Она жила на последнем этаже доходного дома, почти под самой крышей. И шила такие прелестные наряды, что могла составить конкуренцию лучшим столичным салонам, если бы обитала в лучших номерах Женталя, а не снимала сырую комнатушку вблизи портовых доков.
Платье выбирал Эмиль, а надеть его мне помогала Жуж, лучше сказать, уговаривала, потому что сама я никогда в жизни не напялила бы на себя длинную юбку винного цвета, продольный разрез которой открывал на обозрение всем окружающим мою ногу в чулках почти до середины бедра. Корсет же платья так сильно приподнял мою грудь, что она на целую треть выглядывала из лифа.
– Не идет ей бархат, – покачала головой Жульетта, придирчиво меня рассматривая. – Да и цвет не ее. Можно что-нибудь нежное подобрать.
– Оставь. Так пойдет. Сколько с меня?
– Как обычно, – бросила женщина, уже утратив к нам какой-либо интерес, и возвратилась к столу с тканями.
И тут из-за ширмы вышел комиссар с двумя завитками рогов на голове.
– Это еще что такое? – нахмурился Корсо.
– Сам же сказал, что нужен костюм. – Мужчина почесал основание рога.
– Но не барана же!
Я закашляла, пытаясь скрыть смех. Жуж же захохотала в голос.
– Я демон Кассаван! – рявкнул комиссар и недовольно сверкнул своими темными очами в мою сторону.