– Бунт, – кивнул маг-клиник. – И я очень надеюсь, что ваша голова слетит с плеч раньше, чем нога Ворона переступит порог этого здания.
Его удаляющиеся шаги звучали набатом в звенящей тишине приемной. А потом один за другим на плиты пола с бряцаньем полетели полицейские значки.
Ворвавшись в прозекторскую с потемневшим лицом, Анри обнаружил скрючившегося на полу Эмиля Корсо. Тело мужчины содрогалось от крупной дрожи, а с бледного лица стекал пот.
– Ну что еще? – поморщился маг-клиник, присаживаясь на корточки у тела мужчины.
– У нас проблемы, – выдавил он в ответ.
– Вырезание воспаленного аппендикса дело пяти минут.
– Только что… только что…
– Ну, рожай быстрей.
– Граф де Ренуа… умер.
– Да твою ж мать, не мог подождать, что ли?!
Лоадин Бизаль, граф де Ренуа, барон ди Кармаль, действительно мог бы подождать. Он и рад был это сделать, только вот убийца распорядился с его жизнью иначе. Яркий блеск карих глаз графа навечно угас, губы, еще секунду назад хватавшие жадно воздух в попытке вздохнуть, посинели.
К уху Лоадина Бизаля склонилось мужское лицо.
– Теперь ты знаешь, – ласково прошелестел голос, – что бывает с теми, кто рвет цветы на моей могиле.
Путешествие тринадцатое. Силой повелеваю
Тяжелый воздух давил на грудь смесью прогорклого масла, дыма от дешевых сигарет, кислого дыхания бутылок горючего пойла за два франка (этот запах всегда имел при себе наш возничий), немытого тела и предвкушения знатной драки. Шуршали соленые орешки в бумажных пакетах и банкноты в цепких руках. Меж зрителей то и дело мелькали какие-то ушлые коротышки в мятых костюмчиках и обязательной курительной трубкой в зубах. Они быстро помечали что-то в потрепанных блокнотах, ловко выхватывали деньги и исчезали в гомонящей толпе.
На высокую арену, по периметру которой то и дело пробегали разряды, уже вывели бойцов. Пепельноволосый маг в расшитой серебряными нитями одежде вальяжно прохаживался перед зрителями, подкидывая на ладони пульсар, и с усмешкой поглядывал на соперника. Вилар на него даже не смотрел, с неутихающим интересом он изучал свои босые ступни. Так странно, манеж находился на достаточном удалении от меня, но я все же могла в мельчайших подробностях разглядеть Ворона, даже увидела, как нервно дернулся кадык, когда пульсар, выпущенный пепельным магом, пролетел в нескольких сантиметрах от мужчины и врезался в невидимую стену, огораживающую арену. Без своей трости и строгого, застегнутого на все пуговицы костюма Джереми Вилар выглядел не лучше тех оборванцев с Жорж-Ану, мигрирующих из одного кабака в другой в поисках дармовой выпивки и приключений. Возможно, созданию этого образа способствовали и разукрашенные синяками и ссадинами лицо и торс мужчины. В первую нашу с ним встречу он показался мне старше, сейчас же мне вдруг подумалось, что он мог быть ровесником Суты или даже младше.
Пока я до боли в глазах всматривалась в лицо Вилара, безумный король Крыс подал знак о начале боя. Пепельноволосый все с той же улыбочкой набросился на своего противника, буквально закидывая того огромным количеством огненных пульсаров. Ворон же в схватку вступать не торопился и просто уходил от ударов. Магические шары врезались в ограждение и ярко вспыхивали. Эти кружения по арене и яркие взрывы выглядели зрелищно, но зрители недовольно загудели, они пришлю сюда, чтобы напиться чужой крови и напитаться болью.
«Дерись, Ворон!» – выкрикивали из толпы. Пепельный кинул растерянный взгляд на Крысиного Короля. И тут Ворон расправил крылья. Свобода – вот что я вижу в нем: в раскинутых руках, в горящих глазах, в плавности шагов. Ворон кружит над своей жертвой, жалит быстрыми ударами сверкающей плети, отскакивает и тут же опаляет огненным вихрем. Противник едва поспевает выставить защиту.
Удар. Щит в последний раз мигает и рассыпается искрами. Мужчину с пепельными волосами откидывает на ограждение, и его тело прошивает электрическими зарядами. Вот и все. Вилар так и остался стоять с занесенной для удара рукой, между пальцев пробегают искры, готовые сорваться по первому требованию своего хозяина.
Когда тело мага превратилось в черную головешку, ограждение вдруг вспыхивает и гаснет.