— Да что там думать, — беспечно засмеялась Анна, — Кирилл, я согласна. Только… я даже в юности никогда не совершала столь опрометчивых поступков.
— В юности есть время на раздумья, а нам уже надо начинать поторапливаться с решениями, — облегченно пошутил Кирилл.
— А ты напрасно так меня поторапливаешь, — засмеялась в ответ Анна. — Не знаю, как ты, а я еще лет на двадцать рассчитываю. Актрисы, если не кончают свои дни лет в тридцать, то живут очень и очень долго.
Кирилл распахнул перед своей новой хозяйкой дверь дома. От забора послышался свист. Они оба обернулись и увидели, что вся шайка-лейка, тихонько дожидавшаяся результатов их разговора, радостно машет руками, шарфами и шапками, а потом быстро усаживается в автомобиль и скрывается в темноте.
— У тебя отличные друзья, — похвалил Кирилл.
— Конечно. Но завтра я кому-то устрою разгон по телефону. Как дети малые, честное слово!
14
Пасынок всегда просыпался рано, хотя всех москвичей, а особенно безголовую молодежь, принято упрекать в обратном. А вот Анатолий поспать любил. Но при этом страдал чуткостью. Поэтому когда Димка в восемь утра начинал топотать, как подкованный ежик, по квартире, греметь посудой на кухне, Анатолий всегда просыпался и грязно матерился про себя.
Он никогда не называл Димку пасынком, ни в глаза, ни за глаза. Рита бы этого не простила. Когда он ухаживал за ней, то одной из главных причин, по которой она приняла его благосклонно, было то, что он очень трогательно и с «любовью» отнесся к ее тогда совсем маленькому сыну. Он ничем тогда не выдал, что терпеть не может детей вообще, а уж этого «цыганенка» тем более. Ничем он не выдавал своих чувств и сейчас. Войти в эту благополучную семью было для него суперпризом, зачем рисковать этой удачей из-за каких-то чувств к какому-то байстрюку?
Со временем свою неприязнь сдерживать становилось все труднее. Пацан рос, становился взрослее и самостоятельнее. И каждый раз, когда он показывал вдруг свой характер, «селивановский» стержень, Анатолию приходилось напрягать волю, чтоб не сорваться.
В свои пятнадцать лет Димка был довольно рослым парнем, широкоплечим и крепким. Хотя, говоря честно, это было даром природы, а не результатом тренировок, требующих определенных усилий и жертв. Усердностью и настойчивостью в достижении цели Димка не грешил. Только когда вдруг что-то выходило из-под контроля, задевало его, обижало или, не дай Бог, унижало, он становился совершенно неуправляемым. Появлялся какой-то дикий блеск в глазах, иногда даже через слезы, и он, словно ополоумев, бросался в бой хоть с десятикратно превосходящими силами «противника».
Это злило Анатолия еще больше, потому что он этого не понимал, это было наследством каких-то чужих генов, остатками того чужого мужчины, чьим сыном был Димка и с которым Анатолий никогда не был знаком, а про себя звал его «цыганом». Но это точно не было «селивановской» натурой. Эти были упертые, но очень твердые и цельные, ничего не делавшие под влиянием сиюсекундных эмоций.
Димка опять что-то уронил на кухне. Анатолий скрипнул зубами, предварительно покосившись на глубоко и спокойно спящую Риту, и, натянув штаны, пошел проверить, что случилось.
— О! Привет! — поздоровалось чадо, жарящее яичницу. — Я тут решил заняться кулинарией, пока мамуля не проснулась и не отравила нас окончательно. Будешь? Я только забросил, могу еще пару яиц разбить.
— Как ты о матери говоришь? — притворно возмутился Анатолий, в глубине души будучи полностью согласным с пасынком.
— Ну, не хочешь — как хочешь. Жди пельменей. Я их вчера пять пачек купил, вам надолго хватит. Пару пачек мамане потренироваться, а три — на пропитание.
— А ты куда намылился? — поинтересовался отчим, заметив, что Димка шляется по дому не в трусах, как было у него принято, а в полной спортивной экипировке.
— Да так, каникулы же! Полная свобода действий. Позавтракаю, пойду к Костяну. Он пару новых игрух для компа на «Горбушке» прикупил, протестируем. У него и пообедаю. А ближе к вечеру двинем в парк, на каток. Раньше пяти, правда, туда не прорвешься, какие-то пенсы в хоккей играть будут.
— Что еще за пенсы? — не понял Анатолий.
— Ну, пенсионеры. Какой-то там у них дружественный матч, или как это называется, не помню.
— Товарищеская встреча, — буркнул Анатолий, слывший большим знатоком спорта по телевизору.
— Ладно, садись завтракать, — сжалился Димка, глядя на то, как отчим сглатывает слюну, глядя на примитивную яичницу. — Шесть яиц на двоих должно хватить, чтоб червячка удавить. Мамку не буди, я сам свалю через десять минут. А если нужен буду — она телефон Костяна и Ленки знает. А если б не жмотились и купили бы мне мобильник, то и мой бы номер знала.