Жанна в досаде щелчком выбросила сигарету в сугроб, проигнорировав стоявшую рядом мусорницу. Засунула руки в карманы дубленки, опустила голову и зашагала по крыльцу туда-сюда, что означало высшую степень сосредоточенности.
Анатолий залюбовался. Жанна была полной противоположностью Риты. Высокая, статная и светловолосая, с волевым скуластым лицом, супруга Анатолия обладала звериной грацией тигрицы, сильной и опасной. Жена Евгения была миниатюрной, с изящной фигуркой, точеными ножками. Длинные блестящие темные волосы волной спадали на плечи, на миловидном лице застыла капризная гримаска вечного недовольства. Анатолий был бы очень даже не прочь продолжить с этой женщиной более близкое и неформальное знакомство. Но не сейчас. В данный момент он был намерен поиметь от капризной красотки совсем другую пользу и выпотрошить ее по полной программе.
Никаких сантиментов и ложных угрызений совести Анатолий не испытывал. Ничего личного, просто бизнес. В конце концов, почему он должен думать о чувствах других людей, если о его собственных чувствах ни один человек на этой планете думать не собирается?
Голову же Жанны переполняли совсем другие мысли. Она попала в западню. Попала без малейших шансов выбраться. Этот аферист прав абсолютно — либо она соглашается и выигрывает тридцать тысяч долларов, либо теряет все, и не только выгодную сделку, но и очень велика вероятность, что и того, что они имеют, могут лишиться навсегда. Вокзальное будущее уже стояло перед ее глазами. О том, что можно вернуться на малую родину, у нее даже мысли не возникло.
Что же делать? Что же делать? Жанна была женщиной трезвомыслящей и прекрасно понимала, что ничего путного из беседы мужа и бандитов не выйдет. В лучшем случае он сможет вернуть деньги и не попасть «на счетчик». Но скорее всего его разведут, как кролика, и засадят в долги по самое горло. О том, что Женя решит продать дачу, нечего и мечтать. Но из вчерашнего разговора с «представителем» бандюков она поняла, что их хозяин очень заинтересован именно в дачном участке, а не в возврате денег. И если этот мерзавец с жиденькой бороденкой действительно может в этом помочь, то надо хвататься за соломинку. А там, глядишь, и удастся заплатить ему меньше, дело это небыстрое. Но все же, как жалко, что из-за этих кретинов Скрынниковых на глазах рушится так здорово задуманная ей операция!
Жанна в ярости топнула ножкой и решительно повернулась к Анатолию, метая взглядом громы и молнии.
— Хорошо. Выкладывай свой план.
— Я был уверен, что вы согласитесь, — снисходительно усмехнулся Анатолий.
— Не тяните же кота за хвост, рассказывайте!
— Подождите. Для начала у меня есть небольшое условие.
— Какое? — насторожилась Жанна.
— Простенькое. Об этой операции не должен знать никто, ни ваш муж, ни моя дражайшая половина. Я сомневаюсь, что ваш супруг будет счастлив, узнав об этом, но это ваши проблемы. А вот если об этом пронюхает моя жена, то мне просто конец, вполне возможно, что и в его физическом выражении.
— Разумеется, об этом можно было даже не напоминать, — успокоила его Жанна.
— В общем, — задумался Анатолий, соображая, как лучше выложить свою идею, мгновенно созревшую в его мозгу. — Это может показаться невероятным, просто невозможным, но, по всей видимости, новая пассия вашего любвеобильного свекра никто иная, как моя теща. Актриса Анна Селиванова.
— Да ну? — не поверила Жанна.
— Не могу утверждать этого на сто процентов, но, кажется, это так. Я об этом узнал только вчера. На днях теща устроила скандал и ушла из дому, а вчера от сына моей жены я узнал, что она нашла себе престарелого ухажера, живет у него на даче где-то по Новорижскому направлению, этот старик — бывший автогонщик. И наконец, вчера она после долгого перерыва выступала в своем театре, и он увез ее оттуда на белой старинной «Волге». Москва, конечно, большой город, но я не верю в такие совпадения, что ваш свекр нашел себе другую актрису, а моя теща подцепила какого-то другого автогонщика на такой же машине и живущего в тех же краях.
— Действительно, невероятное стечение обстоятельств, — признала Жанна. — Но что это нам дает?
— О! Это дает нам многое! Если мы не можем признать недееспособным вашего старика, то мы можем ударить его с другой стороны. Как вы думаете, будет он так же упорно держаться за свою дачу, если его любимую женщину упекут в психушку?