С. Шаргородский. «Пыль и только пыль…»
«Сколько таких горевших, сгоревших, забытых искр! Одни – рано погибшие и неиспользованные жизнью. Погибшие в юности. Другие и прожившие долгие годы, да оказавшиеся ненужными» – записывала в дневнике в сентябре 1974 г. Н. И. Гаген-Торн – ученый-этнограф, писательница и дважды сиделица, колымская и мордовская. «А Владимир Пруссак? Ему было 24 года, когда он заразился сыпным тифом и умер. Никто уж и не помнит, что был такой поэт. Кто, кроме меня, знает его прекрасные строки:
Путь был недолог. И – не оставил следа»[1].
Гаген-Торн цитировала по памяти и с искажениями. Не знала она и того, что еще в 1967 и 1972 гг. видный сибирский литературовед В. П. Трушкин уделил Пруссаку немало места в своих книгах «Литературная Сибирь первых лет революции» и «Пути и судьбы: Литературная жизнь Сибири 1900–1920 гг.»[2]. И хотя Гаген-Торн было известно мемуарное сочинение Л. В. Успенского «Записки старого петербуржца» (1970), где рассказывалось и о Пруссаке, по сути она была права: стихи поэта мало кто помнил. Между тем, о Пруссаке в свое время похвально отзывались Ф. Сологуб, Д. Бурлюк, Вс. Иванов, Н. Чужак, позднее Л. Мартынов, он выступал на одних литературных вечерах с А. Блоком, А. Ахматовой, О. Мандельштамом, В. Маяковским и С. Есениным.
В 1985 г., когда книга Трушкина «Пути и судьбы» вышла вторым исправленным изданием, в журнале «Сибирские огни» был опубликован большой, хотя и не свободный от преувеличений, ошибок и, разумеется, аккуратно расставленных советских «акцентов» очерк о Пруссаке[3]. Да и в XXI веке биография Пруссака не была обойдена вниманием: в пятом томе биографического словаря «Русские писатели 1800–1917» появился обстоятельный биографический очерк К. М. Азадовского; любопытные сведения о Пруссаке и его семье привела в своей работе Е. Н. Груздева[4].
Так сложилась парадоксальная ситуация – биография совершенно неведомого читателям поэта была изучена достаточно подробно, тогда как стихи его продолжали пребывать в безвестности[5]. Ситуацию эту трудно назвать случайностью: биография В. Пруссака часто кажется намного весомей его творений – хотя бы как некий символ эпохи и история упущенных возможностей и далеко не реализованного поэтического таланта. И в самом деле, молодой поэт, едва проживший на свете 24 года, обладал удивительной способностью оказываться в самой гуще событий. Он успел побывать и героем нашумевшего политического процесса, и пожизненным ссыльным в Иркутске, и фронтовым агитатором, и деятельным участником литературной жизни Сибири, Петрограда и Тифлиса…
Владимир Владимирович Пруссак родился 21 июня 1895 г. в семье известного петербургского инженера-архитектора В. Ф. Пруссака (1850–1917), построившего в столице несколько доходных домов, дач и особняков[6]. В. Ф. Пруссак также состоял в комиссии Городской управы по изысканию мер для ограждения Петербурга от наводнений и в 1899 г. разработал «Проект обращения части Финского залива в коммерческую гавань», который представил городскому голове. В политике Владимир Федорович, как указывает Е. Груздева, придерживался умеренно-«кадетских» позиций, однако под влиянием революционных событий 1905 г. выступил с речью по вопросам социально-политического устройства России, которую опубликовал отдельной брошюрой и предлагал обсудить ко дню созыва Государственной Думы[7].
Семья жила в собственном доме на Петроградской стороне (Лопухинская ул. 7-г)[8]. Владимир был третьим из четырех детей. Старшая дочь В. Ф. Пруссака Анна (в замужестве Беляева, 1888–1956), выпускница Женского педагогического института, плодотворно работала как этнограф, филолог и историк-источниковед[9]. Старший сын Евгений (1890–1942) пошел по стопам отца: окончил Институт гражданских инженеров, в качестве инженера-строителя был занят в нескольких отцовских проектах, впоследствии стал инженером-нормировщиком и автором нескольких пособий. Вместе с тем, он был не чужд прекрасному: писал стихи и как композитор-любитель сочинил совместно с А. Гладковским первую советскую оперу на современный сюжет – «За Красный Петроград» («1919 год»), премьера которой состоялась в 1925 г. После смерти отца в 1917 г. Евгений и Анна приняли на себя заботу о матери и младшей сестре Елене (1899 – после 1956)[10].
Поступив в Введенскую гимназию, Владимир Пруссак вскоре сблизился с другими учениками, исповедовавшими революционные взгляды – благо в гимназии хватало кружков и групп и политического, и самообразовательного толка. Здесь действовали, к примеру, кружок им. Л. Н. Толстого, издававший «Газету Санкт-Петербургской Введенской Гимназии», кружок старшеклассников, редакция ученического журнала «Недотыкомка» и, по выражению одноклассника Пруссака А. Ильина, «какой-то третий кружок»[11].
В 1911 г. Пруссак и Ильин, согласно хронологии последнего, вступили в редакцию «Недотыкомки» и быстро превратили юмористический листок на четырех гектографированных страничках, созданный гимназистом Ю. Васильевым, в «агитационно-пропагандистское издание».
«Я, по преимуществу, писал статьи, подписывая их псевдонимом „эс-дек“, Пруссак писал революционные стихи, Васильев составлял хронику» – вспоминал Ильин. «Пруссак был, по преимуществу, поэт. Ему не хватало политической выдержанности. Но революционному движению он отдавался горячо и беззаветно <…> Стихотворения Пруссака имели большой успех среди учащейся молодежи. Они подкупали своей искренностью и преданностью революции».
Ильину запомнилось одно из гимназических стихотворений Пруссака, навеянное революционными событиями в Китае:
1
См. Гаген-Торн Н. И. Из дневников 1974–1979 гг. Публ. и вступ. заметка Г. Ю. Гаген-Торн. Комм. Г. Ю. Гаген-Торн и А. В. Лаврова // Звезда. 2004. № 2. С. 135–164.
2
Трушкин В. П. Литературная Сибирь первых лет революции. Иркутск, 1967. С. 15–24, 35–37; он же. Пути и судьбы: Литературная жизнь Сибири 1900–1920 гг. Изд. 2-е, испр. Иркутск, 1985. С. 276–282, 296298.
4
Азадовский К. М. Пруссак Владимир /Владимирович // Русские писатели 1800–1917: Биографический словарь. Т. 5. М., 2007. С. 169–170; (далее – Азадовский 2007); Груздева Е. Н. Анна Владимировна Пруссак – источниковед и ученый петербургской исторической школы начала ХХ в.: (материалы к биографии) // Вспомогательные исторические дисциплины: Сб. статей. Т. 32. СПб., 2013. С. 447–471. Предлагаемый читателю биографический очерк в значительной мере основывается на этих исследованиях.
5
Исключением являлись три не лучших, но показательных стихотворения из первого сборника В. Пруссака, опубликованных в кн.: Поэзия русского футуризма. СПб., 1999. С. 571–574 (Новая библ-ка поэта).
6
В том числе хорошо сохранившийся особняк М. И. Соколовой (1902) на Петроградской стороне (Петрозаводская 1). См. Груздева, с. 448–449.
7
Речь «Народникам» (сказанная инженер-архитектором В. Ф. Пруссаком 6 декабря 1905 г.). [СПб.], 1906. См. Груздева, с. 448.
8
Ныне ул. акад. Павлова. Индекс дома в предреволюционные годы менялся: 7-в, 7-б, затем 7-г.
9
Помимо указанной статьи Е. Н. Груздевой, см. также: Ганелин Р. Ш. Анна Владимировна Пруссак (1888-?). Материалы к биографии // Времена и судьбы. Сборник в честь 75-летия Виктора Моисеевича Панеяха. СПб., 2006. С. 415–440; то же в кн.: Ганелин Р. Ш. В России двадцатого века: Статьи разных лет. М., 2014. С. 696–722; обобщенные сведения на сетевом ресурсе Биографика СпбГУ.
10
Личное дело машинистки Е. В. Пруссак хранится в СПФ АРАН (фонд 273 Ботанического института, оп. 003, дело 801); ее дело также имеется в ЦГИА СПб. (ф. 436, оп. 1, дело 14065).
11
А. Ильин, позднее известный как А. Ф. Ильин-Женевский (1894–1942) – младший брат Ф. Раскольникова, большевистский партийный деятель, литератор, шахматист, организатор шахматной жизни в России и СССР. См.: Ильин-Женевский А. Воспоминания о межученической организации 1911-12 гг. // Революционное юношество: Из прошлого социал-демократической учащейся и рабочей молодежи. Сб. I. <…> Л., 1924. С. 130.