Тело жгло нестерпимым жаром, настолько сильным, что Влад закричал от боли, еще даже не придя в себя, и принялся сдирать с себя одежду до пояса. Получалось не очень хорошо, вещи трещали по швам, но, к тому времени, как сознание вернулось полностью, верхняя часть тела парня была оголена. Он попытался открыть глаза и зажмурился от яркого света.
«Аид не принял меня,» — пришло на ум, и Влад с трудом усмехнулся, превозмогая жар во всем теле и боль, раскалывающую на куски голову. Он еще раз предпринял попытку открыть глаза, на этот раз прикрыв их пылающей рукой, и понял, что лежит на грязном полу подъезда, раздетый до пояса, а в глаза бьет зажженная на потолке лампочка. Жар постепенно сменялся болью, постепенно нарастающей по мере приливания крови к мелким сосудам. Пытаясь не обращать на нее внимание, Влад заставил себя перевернуться и встать. Уже привыкшие к свету глаза позволили как следует осмотреться. Подъезд выглядел вполне жилым. На окне в закопченной консервной банке лежали окурки, на пыльных стенах красовались похабные надписи, под ногами похрустывала битая плитка. Где-то шумел телевизор, из-за какой-то из дверей громко звучала музыка, а откуда-то сверху доносились громкие звуки разгорающегося семейного скандала. Заключительным штрихом к этой невзрачной картине обычного пятиэтажечного быта был разносящийся по всему подъезду запах жареной рыбы с луком, которой кто-то из жильцов решил порадовать себя на ужин.
Решив, что лучше убраться отсюда, пока не вышел кто-нибудь из жильцов, Влад, морщась от боли, собрал разбросанную на полу одежду. Футболка оказалась разорванной в нескольких местах, зато куртка, сшитая из достаточно прочной ткани, осталась целехонькой. Одевшись, парень застегнул куртку до горла, чтобы скрыть рваную футболку и, стараясь поменьше шевелиться, выбрался на улицу, с удовольствием вдохнув свежий вечерний воздух после прокуренного подъезда. Улица напоминала самую обычную улицу Землереченска. Может быть, Влад просто задремал, а кто-то оттащил его в подъезд? Но зачем? Да и невыносимая, как будто от тысячи иголок, боль, вгрызающаяся в тело, никак не могла быть следствием сна.
Сны снились ему раньше, до сегодняшнего дня. Сны, все происходящее в которых Влад наблюдал как бы со стороны. Но только что произошло что-то жуткое, невероятное и, вместе с тем, абсолютно реалистичное. Явление, существование которого подтверждали ощущения, но отвергал разум.
Бабульки, обсуждающие у подъезда очередную серию какого-то бразильского сериала, уже косились на парня. Судя по времени, с того момента, как со Владом что-то произошло на заброшенной детской площадке, прошло чуть больше получаса. Парень надеялся, что ему все-таки удастся перехватить Нику по дороге к детдому и предупредить. Телефон после испытания холодом, как не странно, все еще работал. Сверившись с картой, Влад обнаружил, что отделение полиции расположено по пути к зданию старого детдома. Если получится, то можно оставить полицейским послание с просьбой о помощи.
Проложив маршрут, парень с трудом зашагал вдоль одинаковых пятиэтажек, не обращая никакого внимания на бросающих в его сторону взгляды прохожих. Он специально проложил путь через дворы, подальше от оживленных мест, но уже вечерело, и количество попадающихся навстречу прохожих увеличилось даже на придомовых улочках. Видимо, парень выглядел так плохо, что ему периодически предлагали помощь, на что Влад лишь отмахивался, упорно двигаясь вперед. Чувствовал он себя и вправду не лучшим образом — каждое движение до сих пор причиняло невыносимую боль. Вдобавок парня подташнивало, и кружилась голова. Но, по крайней мере, здесь не было того жуткого, арктического холода, при одном воспоминании о котором у Влада судорогой сводило мышцы.
Глава 11. Крах закона.
Отделение полиции располагалось особняком от остальных зданий. Двухэтажный старинный дом, в котором разместились полицейские, соседствовал с сосновым бором с одной стороны, и с крупнейшей автомобильной артерией города с другой. Удобно устроившись на скамейке неподалеку, Влад изображал из себя отдыхающего добропорядочного гражданина, копающегося в своем телефоне, а сам тем временем разглядывал сквозь глазок камеры территорию рядом с парадным входом здания. В особенности, застывший у входа полицейский уазик с включенным проблесковым маячком. Вращающаяся в прозрачном колпаке лампочка намекала на срочный выезд, но за те несколько минут, что Влад сидел здесь, автомобиль так и не тронулся с места. Да и вообще, здание производило впечатление необитаемого. Территория вокруг отделения пустовала, а из главного входа никто не выходил.