Альта садится на колени и расписывает цветами ноги девушки. Это сложнее, потому что ей хочется, чтобы цветы подчёркивали мягкую порывистость движений. Поэтому яркие насыщенные краски — пурпур и синюю — она использует бережно, оттеняя полупрозрачные лепестки нежных оттенков. Сочные стебли по голеням, опавшие лепестки по ступням, соцветия над коленями.
Потом Альта бросает кисти, садится на пол, прислоняется к стене и вытягивает ноги.
— Всё. С рисунками закончили.
Девушка тут же встаёт, идёт к большому зеркалу и с любопытством смотрит на себя. Она выглядит почти одетой, хотя её груди и бедёр Альта едва касалась кистью.
Косые квадраты оконного света разбросаны по полу. За окном звенят трамваи, что-то кричат дети на площадке недалеко. Дети всегда разговаривают так, словно их должны услышать в космосе. В них столько энергии. Альта чувствует себя почти без сил, но проходит минуты три, и она снова вскакивает на ноги.
— Так, лёгкий перерыв, и продолжаем.
Девушка кивает:
— Знаешь, эти цветы похожи на те, что были на мне давным-давно. Это очень красиво. Я себя чувствую очень хорошо с ними.
Альта довольно улыбается.
— А на каком языке сейчас радио? — спрашивает она.
— На каком-то инопланетном, наверное.— Губы девушки трогает чуть заметная улыбка.
— Немного похож на вьетнамский. Он звучит, как будто магнитофонную плёнку пустили задом наперёд.
Девушка мягко качает головой:
— Этот нежнее. Во вьетнамском слоги короче, а здесь как тихие всплески по вечерней воде.
— А ты знаешь, о чём они поют?
— О цветах на поверхности воды. Больших, таких, как у меня на спине.
— Мне нравится звучание этого языка.
Девушка замирает на мгновение, смотрит на Альту и говорит:
— Правда? Я бы обняла тебя, но тогда ты вся будешь в краске.
— Скоро она высохнет,— уверяет Альта. Её радует порыв девушки.
— Это хорошо,— девушка смущённо смеётся,— а то жалко было бы смывать такую красоту, и пришлось бы прямо так идти по улице.
Альта достаёт другую камеру. Она медленная и тёплая, и прикасаться к ней настолько приятно, что Альта снимает на неё нечасто.
На фоне больших холстов девушка с расцветшим лугом на спине, с ветреным цветущим садом на руках и груди, по колено в мягкой траве едва заметна — пропадает в зарослях, кружится в танце, подставляет лицо лучам солнца, розовым бликам и опадающим лепесткам. Её движения мягкие, на волне музыки из маленького радиоприёмника, и кисти рук вплетаются в стебли, а по волосам скользят ароматы летних полевых цветов. Она как рябь на воде, как ветер, как музыка листьев в горячий солнечный день.
Альта опускается на пол, ставит рядом камеру, кладёт руки на колени и выдыхает.
— Это плёнка,— говорит она.— Я сегодня буду всё проявлять и сканировать, когда солнце сядет. Так что через несколько дней снимки будут готовы. Ты же придёшь посмотреть?
— Обязательно.
Пока Альта заваривает свежий чай, девушка, уже одетая, садится рядом и обнимает её. Краска высохла и впиталась в кожу.
Чай с привкусом трав по берегу огромных вечерних озёр. Девушка тихо рассказывает о своих поездках на море. Вынимает из кармана несколько золотистых раковин и кусочков янтаря и отдаёт Альте.
— А я ведь так и не знаю, как тебя зовут,— вдруг спохватывается Альта.
Девушка внимательно смотрит на неё, как будто перебирает все известные ей имена. Потом таким же тихим голосом говорит:
— Флавия.
— Это очень идёт твоим волосам.
Девушка касается своих волос, рассматривает на свету медно-рыжую прядь.
— Да, пожалуй. Меня зовут почти так. Это самое похожее на то, что можно найти из имён.
— Звучит интригующе,— говорит Альта, придвигая девушке блюдце с конфетами.
— Я тебе всё расскажу, обещаю.— Девушка разворачивает шоколадную конфету, надкусывает её и смеётся.— У тебя такое озадаченное выражение лица!
— Ну ещё бы.
— До завтрашнего утра ты уже будешь всё знать. А сейчас я пойду, мне хочется проверить. Твои цветы заставляют меня чувствовать себя сильной.
Девушка встаёт из-за стола, обувается, завязывает шнурки на своих ботинках и, быстро поцеловав Альту в щёку, выходит. Её шаги слышны на лестнице ещё полминуты.
Альта выходит на балкон. Девушка оборачивается и с улыбкой машет ей рукой, а потом скрывается за поворотом.
Радио!
Альта растерянно смотрит на радиоприёмник, бормочущий на неизвестном языке. Потом хватает его, пытается найти в полутёмной прихожей свои шлёпанцы, не находит и босиком выбегает на улицу, держа приёмник обеими руками. Но девушки уже нигде не видно. Она могла пойти в любую сторону, а её телефона Альта не знает. Но ведь она обещала зайти ещё и посмотреть на готовые снимки.
«Через несколько дней, когда ты мне поверишь, я встречу тебя снова. Ты будешь идти вдоль вечерней реки, держа босоножки за ремешки в одной руке. Меня ты сразу увидишь. Ты, как и я, очень любишь воду. А теперь я люблю ещё и чай».
Цвет восходящего солнца
Альта крутит ручку настройки и пытается угадывать языки. За окном светает, но ей не спится. Снимки, готовые и распечатанные на больших форматах, будоражат, и она старается лишний раз не смотреть на них. Они полны движения и цвета. Ей хочется получше разглядеть их при свете дня. Поэтому она торопит утро и играет сама с собой в игру.
— Испанский. А это арабский. Ну, английский, это скучно. …Ого, латинский? Русский, да что ж такое.
На одной из волн просто поют птицы.
На той волне, которую слушала гостья, тишина и поскрипывание: Альта проверила это уже раз пять или шесть.
Она медленно вращает мельхиоровую ручку настройки, а потом слышит знакомый голос.
«Я ещё загляну к тебе на чай. И ты снова будешь фотографировать. Почаще рисуй карандашом, что я тебе подарила.
Альта, это был не вьетнамский язык, я не шутила. Это язык, на котором говорят очень и очень далеко отсюда. В нескольких миллионах световых лет. Эти миллионы световых лет я проведу чуть быстрее, так что надолго я не пропаду. Но ты подарила мне эти цветы на теле, и значит, я снова могу побывать дома. Могу опуститься на дно, любоваться светом сквозь прозрачную воду, и ткань моей одежды будет как волны, мягкие и тёплые. Ты подарила мне новые силы. Твой рисунок я впитала в сердце, и он всегда будет со мной. Я не знаю, почему ты так глубоко чувствуешь, но я ещё разгадаю твои секреты. А тебе открою некоторые мои.
И ещё, Альта. Я однажды приглашу тебя в гости. Ты тоже сможешь плавать под водой и дышать ею, как воздухом. У нас так можно.
И самое главное. Купи себе те бежевые босоножки на невысоком каблуке, о которых ты мечтаешь. Конечно, они не очень удобные, но тебе они ужасно нравятся.
До встречи. Спасибо за эту красоту».
Альта молчит и смотрит на радиоприёмник. Потом берёт его и осторожно встряхивает, ожидая, что так получится услышать ещё несколько слов Флавии. Но волна молчит и тихо потрескивает.
— Какие ещё босоножки,— бормочет Альта.— Я же никому о них не говорила. Они дурацкие. Но такие красивые!
Альта наливает себе чай. Спать всё ещё не хочется.
— Вот получу деньги из журнала, и тогда куплю,— вполголоса говорит она.
Потом ополаскивает чашку, не глядя ставит её на металлическую полочку, ложится на диван в уголке, не раздеваясь, и мгновенно засыпает.
За окном поют утренние птицы.