Он лежит на боку, на чем-то твердом. Хотя понятно, на чем – на полу! Старые доски, ощущается слой то ли пыли, то ли грязи, к скотчу липнет. Ноги свободны, это очень хорошо. Руки заведены за спину и перемотаны скотчем на уровне запястий. Похоже, это у Яковлевых рабочий метод такой, с этим скотчем… Они с Майей очень похожую схему использовали.
Мысли о Майе усилили ярость – будто бензина в костер плеснули. Страх исчез окончательно. Гарик ведь долго думал о том, что сделает с Яковлевыми, если доберется до них. Конечно, сейчас они убеждены, что это они добрались до него, но заблуждение продержится недолго. Гарик планировал наглядно продемонстрировать им разницу между нападением на него и на беспомощную перепуганную девушку.
К этой части хотелось перейти скорее, однако он заставил себя сдержаться. Нужно знать больше. Он на полу, не в багажнике, воздух вокруг циркулирует свободно. Тепло, но не жарко. Пахнет какой-то гнилью – похоже, испортившиеся продукты и плесень, бензин, пролитое пиво… Но вонь не удушающая, к ней легко привыкнуть.
Зная Яковлевых, он мог предположить, что они действовали бесхитростно. Сами бы они не стали похищать его – необходимости нет. Если они сделали это, им приказал тот самый режиссер. Поэтому они забрали Гарика, связали и бросили то ли в угол, то ли просто к стене. Куда-нибудь подальше, чтобы под ноги не попадался. Скорее всего, они то и дело посматривают в его сторону, но постоянно за ним не следят. Они понятия не имеют, когда он должен проснуться, им вообще сейчас не до него.
Определив собственное положение, Гарик наконец позволил себе обратить внимание на внешний мир. А там было очень любопытно.
Братья Яковлевы оставались рядом с ним, он их прекрасно слышал. Один затаился где-то. Другой ходил туда-сюда по комнате, шаги тяжелые, гулкие. Пол, похоже, из старых толстых досок, где-то внизу подвал. Гарик уже почти не сомневался, что находится в старом деревенском доме.
– Почему он не звонит? – жалобно спросил тот, что не двигался. Голос выдал, что он находится далеко от Гарика, скорее всего, у какого-нибудь окна.
Гарик сразу определил, что это младший, Андрей. Привычные просящие интонации, голос вечного подчиненного. Он растерян, напуган чуть ли не до слез, хотя плакать не будет, знает, что ему достанется от брата. Похоже, недели, проведенные в бегах, измотали его, он изначально не был готов к такому испытанию. Он ведет себя так, как должен вести попавший в плен Гарик… Забавно.
– Не знаю я! – огрызнулся Марат. – Откуда я знаю? Этот козел думает, что он нам хозяин какой-то! Тварь…
Ха, а ведь Марат тоже вымотался! Похоже, у них с работодателем далеко не теплые отношения.
Гарик даже догадывался, что могло произойти. Режиссер всего этого действа наверняка приманил их пряником, совсем как Саню Тецерского. Пообещал исполнить их самые сокровенные мечты. Точнее, мечты Марата, потому что мнение Андрея мало кого интересовало. Они и повелись – когда еще появится шанс безнаказанно пытать девушку!
Но то, что Майя выжила, стало для них не только провалом, это стало коротким поводком. Яковлевым наверняка хватило мозгов понять, что сами они не выберутся. Они попали в зависимость к своему нанимателю, ну а он, судя по смерти Павла Усова и судьбе Гарика, использовал их по полной. Яковлевы оказывались все глубже в болоте, их это пугало, однако пути на волю они не видели.
– Нужно будет надавить на него, – объявил Марат. – Рано или поздно эта паскуда явится, тогда посмотрим, какой он крутой!
– Может, не надо? – испугался Андрей. – Он же все знает… Что, если он разозлится и перестанет нам помогать?
– Мы его заставим!
– Ты то же самое говорил и в прошлый раз…
– Заткнись! Я с этим разберусь, не ты! От тебя минимум требовался, а ты и с этим не справился!
– Ну, извини, я тебя не так понял…
– Не так понял он… Из-за того, что ты такой непонятливый дебил, мы теперь без жратвы сидим!
– Давай я все исправлю, я сейчас съезжу…
– Нет! – отрезал Марат. – Ты себя видел вообще? Ты на соплю похож, расплылся совсем! Тебя даже деревенские алкаши задержать додумаются! Я сам съезжу. Ты сиди тут с этим вот… Если очухается – популярно объясни ему его положение.
– А если все равно попытается сбежать?
– Как? Гусеницей уползет? Будет дергаться – дашь ему по башке. Только не очень сильно, если он копыта отбросит, у нас козырей не останется! Я вернусь минут через двадцать-тридцать. Чтоб никуда не выходил, понял?
– Так а если я, например, курить захочу?
– Тут покуришь! И в угол поссышь! Следи за ним, Дюша, или я вас обоих рядом закопаю!