Им уже сказали, что при попытке задержать Любченко один полицейский погиб, другой был тяжело ранен, но все же сумел вызвать помощь. Когда профайлеры добрались до нужного коттеджа, территория вокруг него уже была наглухо оцеплена. Их тоже не хотели сначала пускать – двух людей со свежими синяками и порезами на лицах, с непонятными документами… Но нужный звонок все же открыл им доступ за ограждение.
Тогда и выяснилось, что по полицейским стрелял не сам Любченко – хотя Матвей очень удивился бы, если бы это был он. Нет, себя психоаналитик выставил жертвой. В плане спасения он без сомнений использовал Светлану Филиппову, как уже использовал свою дочь.
Они совсем о ней забыли… Не следовало бы, однако и серьезной ошибки в этом не было. Да, они видели, что Светлана надломлена. Однако она казалась достаточно сильной, чтобы справиться со всем самостоятельно, особенно после смерти Тецерского.
Возможно, она и попыталась справиться вот так: обратилась за помощью к своему психологу-супервизору, как делала всегда. Она ведь поступила правильно! Хороший профессионал быстро замечает за собой проблемы и организует лечение сразу.
Если бы Любченко не имел ко всей этой истории никакого отношения, он бы легко привел Светлану в норму. Однако он оказался в ловушке, ему нужен был выход, и он без труда манипулировал своей подопечной, полностью доверявшей ему. Правда, для того чтобы она начала стрелять по людям, одними правильными словами дело бы не ограничилось, Любченко явно использовал какие-то сильные препараты. Однако это не сорвало бы ему план: он всегда мог сказать, что наркотики Светлана добыла сама.
Теперь считалось, что она взяла Любченко в заложники и открыла огонь по полиции. Мотив пока никто не знал, но Матвей и сам сходу мог сочинить штук пять. У Любченко наверняка все схвачено, он расскажет, что не сумел угомонить травмированную пациентку и она обвинила его во всех своих ошибках. Если Светлана умрет при штурме дома, эта версия прозвучит куда убедительней. Судьба Арины показала, что с такими деталями у Любченко проблем нет.
– Переговоры уже начались? – спросил Матвей у стоящего рядом с ним полицейского.
– Мы пытались, но она не реагирует! Непонятно, чего она вообще хочет, она никаких требований не выдвигала. Если кто-то приближается, она начинает палить.
Любопытно… Получается, Любченко смог заставить Светлану стрелять, но не говорить то, что ему нужно. Для такого нужны серьезные препараты, а их действие рано или поздно заканчивается. Или Любченко накачает ее новой дозой, что будет выглядеть подозрительно, или заставит совершить самоубийство на почве внезапно нахлынувшего раскаяния. И хотя два самоубийства женщин, связанных с ним, будут смотреться настораживающе, он наверняка выкрутится.
Светлане в любом случае оставалось недолго, и действовать требовалось прямо сейчас.
– Вы знаете, где она? – уточнил Матвей.
– В гостиной, у окна, оттуда и стреляет.
– А заложник?
– В глубине комнаты.
– Ясно.
– Эй… Вы куда?
– Выполнять свою работу, – пояснил профайлер. – Для этого меня и прислали.
– Нас прислали, – тут же вмешалась Таиса. – И говорить с ней буду я.
– С чего это?
– Ты знаешь, с чего.
Он действительно знал. Если откинуть эмоции и работать только с фактами, Таиса подходила для переговоров куда лучше. Травма Светланы Филипповой наверняка была связана с тем, что сделал Тецерский. После такого любовью к мужчинам обычно не пылают!
Возможно, именно поэтому Светлана без сомнений и предупреждений палила по полицейским. В Матвея, скорее всего, тоже выстрелила бы… Но он все равно скорее рискнул бы собой, а не Таисой!
Вот только Таиса не оставила ему выбора. Она сама двинулась вперед, и полицейские, которые изначально плохо понимали, зачем сюда явились какие-то там психологи, не стали ее задерживать. Матвей пошел следом, ему все происходящее совершенно не нравилось. Однако Таиса бросила через плечо:
– Не ходи за мной, пожалуйста. Ты меня только подставишь.
И снова она была права. Хоть какая-то вероятность успеха сохранялась лишь при ставке на доверие женщины к женщине. Поэтому Матвею пришлось остаться рядом с полицейскими, хотя это потребовало от него куда больших усилий, чем самый серьезный риск. Под пули прыгнуть – и то проще!
Теперь же он, напряженный до предела, был вынужден наблюдать со стороны, как одинокая девушка движется по залитой кровью дорожке и останавливается неподалеку от мертвого тела полицейского, которое так никто и не решился убрать.