– Что это за причина?
На этот раз Матвей не ответил ей. Он неспешно поднялся, сделал шаг от стола и начал стягивать с себя футболку. Майя почувствовала, как сердце, только-только успокоившееся, замерло и начало разгоняться в новом приступе страха. Девушка прекрасно поняла, что сейчас произойдет…
Они ведь одни в этом доме. Даже если в коттедже не лучшая звукоизоляция, никто не услышит крики Майи о помощи. А Матвей наверняка сделает так, что она и кричать очень быстро перестанет. Он может изнасиловать ее, убить, пытать – и она будет виновата в этом ровно настолько же, насколько и он.
Потому что позволила привезти себя сюда. Потому что доверилась абсолютным незнакомцам… искренне доверилась! Сегодня днем, когда она говорила с Гариком, Матвеем и Таисой, у нее не было того пресловутого дурного предчувствия или подозрения, что все на самом деле не так однозначно. Она даже обрадовалась, что кто-то захотел помочь ей!
Но Таиса и Гарик наверняка все знали… Они просто тоже считали, что она это заслужила.
Нужно было бежать, оставался короткий миг, пока у нее еще был шанс… А Майя просто замерла на месте, опустошенная, будто онемевшая изнутри. Зачем бежать, если кто-нибудь ее все равно догонит? Ее опыт подсказывал, что даже за невозможное не стоит ждать награды.
Ну а потом Матвей стянул футболку, замер перед Майей, все такой же невозмутимый и явно не собирающийся бросаться на несчастную жертву. А она в один миг забыла, что боялась его, и обо всем на свете забыла. Майя только и могла, что пораженно смотреть на стоящего перед ней мужчину.
Такого она не видела еще никогда. Совсем недавно Майе казалось, что ее шрамы – самое чудовищное, что может случиться с человеком. Она даже в душе старалась не рассматривать себя, поскорее покончить с водными процедурами и спрятаться под одеждой. Теперь же она поняла, что все познается в сравнении…
Да, ее шрамы были страшными, но ее все равно зашивали профессиональные врачи, которые старались действовать аккуратно. А над Матвеем будто мясник какой-то поиздевался! Следы от чудовищных ран были повсюду, и даже Майя, мало что понимавшая в медицине, могла сказать, что это были очень разные раны. Рубленые. Резаные. Зашитые кое-как. Провалы в безупречном рельефе мышц – небольшие, но все равно жуткие. Следы ожогов, и явно не только термических. Так много, что все не рассмотреть, не различить… Майя не представляла, как можно было выжить с таким. Наверно, это не проще, чем выйти из леса, придерживая руками собственную отваливающуюся голову…
Его шрамы были очень старыми, это Майя тоже видела. Отметины, покрывавшие ее шею и живот, даже два месяца спустя оставались багровыми и чуть припухшими, но шрамы на коже Матвея давно успели побелеть. Это означало, что раны он пережил много лет назад, и она не хотела даже представлять, сколько ему тогда было. А еще это означало, что по-другому уже не будет. Хирурги, успокаивая Майю, говорили, что через год-другой ее кожа станет выглядеть намного лучше. Но Матвей получил от природы все, что мог, и в этом теле ему предстояло жить всегда.
– Ты знаешь… – прошептала она.
Пожалуй, это не было главным сейчас, стоило спросить его, что произошло, хотя бы из вежливости. А Майя так не смогла. Знание о том, что есть другой человек, который сумел выбраться из ада – и вот, живет уже много лет, навалилось на нее лавиной облегчения. Глаза обожгло, Майя удивленно поднесла к ним руку, коснулась ресниц – и увидела на кончиках пальцев первые капли слез.
Таких долгожданных, накрывающих с головой. Майя не могла им сопротивляться, да и не хотела, она была рада, что слезы, предательницы эти, наконец к ней вернулись. Она подалась вперед, прижалась к Матвею и расплакалась навзрыд. Она будто получила на это долгожданное позволение, ведь теперь рядом был тот, кто по-настоящему понимает, а не притворяется, что понимает.
Она не знала, сколько времени прошло, что она говорила ему и что он отвечал ей. Майя пришла в себя, когда слезы иссякли. Но ей стало легче – так, как легче дышится после дождя, прерывающего долгую засуху.
Она обнаружила, что они с Матвеем сидят на диване в гостиной, он снова одет и обнимает ее за плечи, она просто всхлипывает. Наверно, из-за этого тоже можно было смутиться, но она слишком устала.
– Я могу попробовать, – сказала она, удивив саму себя.
Это прозвучало странно, и Майя ожидала, что он начнет уточнять, что она имела в виду. Но он почему-то понял.
– Попробуй.
– Мы можем дождаться твоих друзей…