Выбрать главу

В разгаре пира появился слуга Дайань.

– От соседки, из усадьбы придворного смотрителя – евнуха Хуа[12], сударыням цветы, – объявил он и ввел слугу и молоденькую служаночку с челкой до самых бровей. В руках она держала две коробки.

– Наша госпожа преподносит вам сладости, а здесь цветы для госпожи Старшей, – отвесив низко поклон, обратилась бойкая служаночка к Симэню и Юэнян и отошла в сторону.

Юэнян раздвинула занавеску и стала рассматривать коробки. В одной лежали пирожки с фруктовой начинкой и пряные сладости, какие готовят при дворе, в другой – только что срезанные туберозы.

– Сколько мы хлопот вашей госпоже доставили! – проговорила довольная Юэнян и одарила служанку платком, а слугу – сотней медяков.

– Передайте мою большую благодарность вашей госпоже. А как тебя зовут?– спросила она служанку.

– Меня зовут Сючунь, а его – Тяньфу.

Юэнян распорядилась, чтобы их покормили и угостили сладостями.

– Какая любезная у нас соседка, – заметила Юэнян, когда слуга и служанка удалились. – То и дело присылает подарки, а я ей – ничего.

– Года два как брат Хуа на ней женился, – вставил Симэнь. – Душа-человек, он мне сам говорил. А то разве дала бы таких служаночек держать?!

– Я с ней видалась прошлым летом на кладбище, когда ее свекра хоронили, – продолжала Юэнян. – Невысокая, круглое белое лицо, тонкие изогнутые брови. Она такая приветливая и молода еще. Ей, должно быть, года двадцать четыре, не больше.

– А ведь она была второй женой Ляна, письмоводителя тайного совета в Дамине[13], – пояснил Симэнь. – Только потом на ней женился Хуа Цзысюй. Богатое приданое взял.

– Она нам делает подношения, знаки внимания оказывает, – возвращаясь к своей мысли, сказала Юэнян и заключила: – Ведь мы же ближайшие соседи, и неудобно оставаться в долгу. Завтра же ей подарки пошлю.

Надобно сказать, дорогой читатель, что жена Хуа Цзысюя, по фамилии Ли, родилась в первой луне пятнадцатого дня. Кто-то преподнес тогда ее родителям две вазы в форме рыбок, оттого ее и стали звать Пинъэр, то есть Вазочка. Была она сначала наложницей письмоводителя Тайного совета Ляна, который приходился зятем государеву наставнику Цаю. Жена у Ляна была до того ревнивая, что сживала со свету наложниц и служанок. Многих из них закапывали тут же за домом в глубине сада. Ли Пинъэр жила отдельно, в кабинете. Ей прислуживала нянька.

В канун праздника фонарей[14], в третьем году правления под девизом Мира и Порядка, когда Лян с женою пировал в Тереме бирюзовых облаков, Ли Куй[15] вырезал всю их семью, от мала до велика. Сам Лян и его жена спаслись бегством, а Ли Пинъэр прихватила сотню крупных жемчужин, добытых в Индийском океане, и пару черных драгоценных камней с синеватым, воронова крыла, отливом, весом в целых два ляна. Забрав эти сокровища, она с нянькой приютилась у родственников в Восточной столице.

В то время придворного смотрителя Хуа назначили правителем Гуаньани[16]. Был у него неженатый племянник Хуа Цзысюй, ему и сосватали Ли Пинъэр. Хуа Старший отбыл в Гуаннань, а с ним и молодые.

Не прожили они и года, как старик Хуа заболел, вышел в отставку и переехал в родной уезд Цинхэ, где и умер.

Хуа Цзысюй завладел солидным состоянием и ежедневно гулял с друзьями в веселых домах. Он входил в компанию Симэня. Старшим братом был Симэнь Цин, вторым – сын богача Ина, торговца тафтой, Ин Боцзюэ, который промотал отцовское наследство, опустился и заделался прихлебателем у певиц, ловко играл в мяч, двойную шестерку, шашки и чего только не знал. Третьим был Се Сида, по прозвищу Непорочный. Он тоже помогал кому делать нечего, хорошо играл на папе и целыми днями торчал в публичных домах, подбирая объедки после пирушек. В братской компании кроме них состояли Чжу Жинянь, Сунь Молчун, У Дяньэнь, Юнь Лишоу, Чан Шицзе, Бу Чжидао и Бай Лайцян – всего десять друзей. Со смертью Бу Чжидао его место занял Хуа Цзысюй. Они собирались раз в месяц, звали певиц и развлекались среди этого букета цветов. Будучи племянником придворного, Хуа Цзысюй привык швырять деньгами, и друзья, пользуясь этим, охотно зазывали его в веселые дома, где пировали с певичками и частенько дней по пять домой не заявлялись.

Да,

Ласкает глаз лиловая аллея, Пьянящи звуки в красном терему[17]. Пусть будет жизнь значительно длиннее – Без радостей простых она нам ни к чему!

Но довольно об этом. Так радовался, стало быть, в тот день Симэнь с женами, пируя в Лотосовой беседке. Разошлись под вечер. Симэнь пошел к Цзиньлянь. Он изрядно выпил, и ему хотелось насладиться «игрою тучки и дождя».