Эмма смущенно кашлянула и оторвалась от созерцания стола.
– Ты был так добр ко мне тогда. Обычно ты кидался водяными бомбами из мастерской.
– Как видишь, не так уж безнадежно плох я был.
– Ты был безнадежно хуже, – улыбнулась Эмма. – Но все равно оставался самым милым.
Она поспешно опустила глаза. Джейк сделал вид, что не заметил ее смущения, хотя ее фраза взбодрила его. Он подался чуть вперед и начал задавать ей вопросы типа «а ты помнишь?», не забывая поощрять ее взглядом и смеяться.
Эмма наслаждалась десертом и с теплотой вспоминала, что сказал Джейк: «Я сопереживал тебе». Она была тронута. Говоря откровенно, она даже не ожидала, что он помнит тот день. Сама же Эмма запомнила его навсегда. Именно в парке она стала смотреть на него не как на соседского мальчишку, от чьих проказ страдала не одна она, а другом – внимательным, добрым и сочувствующим.
Никто не относился к ней с такой добротой и пониманием, как в тот день Джейк, ни в прошлом, ни сейчас. Наверное, неудивительно, что она потянулась к нему. Он лишь на секунду коснулся ее, обнял за плечи – и это прикосновение навсегда запечатлелось в ее памяти. Именно в тот день она словно иначе увидела, какое у него крепкое загорело тело, отлично развитые мышцы от физического труда и занятий спортом. Тогда она безумно хотела, чтобы он не отпускал ее так быстро, хотела еще раз вдохнуть солоноватый запах мужского пота, почувствовать силу его рук, лежащих на своих плечах.
То лето прошло, а Джейк продолжал присутствовать в ее мыслях. Еще не раз Эмма сидела на том же самом месте, вспоминая тот солнечный день, после которого они больше почти не виделись – Джейк работал, а у нее все время отнимала учеба. В редкие дни, когда она видела его в городе, он всегда был с какой-нибудь красивой пышногрудой блондинкой, с которой она просто не могла соперничать.
Джейк сопереживал ей тогда. Он сочувствует ей сейчас и, наверное, поэтому предложил свою помощь. Благородный жест, но Эмма почувствовала себя униженной. Должно быть, в его глазах она выглядит жалкой.
Десерт стал безвкусным. Ей не следовало соглашаться ужинать с ним, предаваясь дорогим ее сердцу воспоминаниям. Но и отказать она не смогла, помня его прикосновения, каждый раз с замиранием сердца ожидая, когда Джейк появится из-за угла со своей неповторимой улыбкой. Эмма опустилась даже до того, что стала ходить по всему отелю только в надежде столкнуться с ним, а когда это вдруг случалось, ей приходилось стискивать зубы, чтобы не развернуться и не убежать, чувствуя абсолютную беспочвенность своих надежд. Но когда он касался ее на виду у всех, создавая видимость близких отношений, она млела и томилась от желания, которое с каждым днем разгоралась все сильнее.
Эмма перестала носить пиджак – часто он просто висел на спинке ее кресла, собирая пыль. Она стала надевать блузки с короткими рукавами или вообще без рукавов. Никто не догадывался, в какую пытку для нее превращались его ласки: Эмме безумно хотелось обнять Джейка крепко-крепко, почувствовать его губы на своих губах, но она сдерживала себя. Потому что тогда Джейк сразу поймет, что он ей не просто нравится, она чуточку влюблена в него. Поэтому она проводила с ним не больше пяти минут. Из опасения, что забудет о самоуважении и гордости и просто начнет умолять его заняться с ней любовью. Эмма уже не могла воспринимать их отношения как игру – слишком уж глубокие чувства вызывал в ней Джейк. К тому же он слишком хорошо изображал влюбленного, и она боялась, что в любой момент поверит его актерскому таланту и сделает какую-нибудь глупость, например влюбится в него по уши, а когда он уедет, останется с разбитым сердцем. И что ей теперь делать? Как прожить четыре недели, если она хочет положить конец их воображаемому роману, но не может отказать себе в радости видеть Джейка снова и снова?
– Потанцуем?
Причин для отказа можно было найти много. Например, она не очень хорошо танцует.
– У меня завтра тяжелый день. Боюсь, мне нужно идти.
– Тогда тебе тем более нужно как следует повеселиться.
– Может, ты возьмешь свое предложение назад, если я скажу, что не очень хорошо танцую?
– Ты смеешься надо мной. Все девушки умеют танцевать.
Его девушки, может, и умеют, но не она. Не было практики…
– Ты хоть сам танцевать умеешь?
– А то, – усмехнулся Джейк.
Атмосфера между ними вдруг изменилась. Эмме стало тяжело дышать. Неужели и Джейк чувствует то же, что и она? Это напряжение, желание, которым наполнен воздух, электрические искры, проскальзывающие между ними?
А почему бы ей это не проверить? Просто убедиться, что это происходит с ней наяву, а не ее разыгравшееся воображение шутит с ней такие шутки.
– Какой твой любимый танец?
– Зависит от настроения, – пожал он плечами.
– И какой танец ты в настроении танцевать в эту минуту? Со мной? – откровенно спросила Эмма, преодолевая внутреннюю скованность.
– С тобой? – Возникла пауза. – С тобой я готов танцевать под любую музыку. Хотя предпочел бы начать с какого-нибудь медленного танца, хочу держать тебя в своих объятиях.
Эмму словно окатило теплой волной, но почти сразу ее волнение улеглось, а по спине прошел холод. Кого она опять пытается обмануть? Ей никогда не сравниться с ним. А впрочем… Она улыбнулась и сказала:
– Тогда танго.
– Хорошо, пусть будет танго, – спокойно произнес Джейк, внимательно глядя на нее. – С розой в зубах?
– Боюсь, розы не для меня. Его брови поползли вверх.
– Что же для тебя?
– Маргаритка. Правда, особенная.
– Вот как, – протянул он. – А для меня?
– Тюльпан. Красный.
Джейк расхохотался. Эмма улыбнулась и посмотрела на часы.
– Мне, правда, пора идти. Завтра предстоит тот еще денек.
– Завтра же суббота.
– У меня куча незаконченных дел.
Он с минуту смотрел на нее.
– Так уж и быть, уговорила. Я провожу тебя до дома.
– Не нужно. На улице еще светло – со мной все будет в порядке.
– Я провожу.
– И сделаешь крюк.
– Не сделаю, если ты останешься ночевать у меня.
Эмма залилась румянцем, надеясь, что в темноте Джейк этого не заметит. В широкой усмешке сверкнули белые зубы Джейка. Эмма неожиданно поняла, что вопреки здравому смыслу хочет согласиться.
Ветер утих. Они шли вдоль реки, и каждый раз, когда их руки соприкасались, в ее теле вспыхивали и гасли искры желания. Эмма невольно подумала, что, если бы они были любовниками, она могла бы касаться не только его рук.
Ее нервы были натянуты как струна. Будет ли Джейк напрашиваться к ней в гости или нет? В ресторане он флиртовал с ней – даже она со своим куцым опытом поняла это. Но ведь это не свидание. Это была просто встреча старых соседей, и только – в прошлом они и друзьями-то не были. И вот теперь Джейк – ее предполагаемый любовник. Задумавшись над этим, Эмма открыла калитку. Притворившись, будто ищет ключи, она лихорадочно прикидывала, как поступить. Так ничего и не решив, она поднялась на веранду и, вздохнув, вставила ключ в замок.
Джейк стоял совсем близко. Чувствуя его дыхание на своей шее, Эмма припала к двери, чтобы не откинуться назад, еще ближе к нему. Как назло, ключ заело в замке.
– Я починю, – предложил Джейк.
– Не стоит.
– Это вопрос безопасности.
– Спасибо, – пыхтя, сказала она.
– Не за что, – улыбнулся Джейк. – Я хорошо провел вечер. Спасибо за компанию.
Эмма подавила вздох разочарования. Значит, ужин старых добрых соседей, ничего больше. Она повернулась к нему, растягивая губы в улыбке.
– Я тоже отлично провела время. Спасибо тебе.
Это неразумно, убеждала себя Эмма, но ее взгляд остановился на его губах.
– Спокойной ночи, – как будто через силу сказал Джейк.