— Я поеду, — тут же вызвался человек со шрамом на лице.
— Хорошо, — согласился. Муллахмету — разберись там на месте, а что делать, ты знаешь.
— Разберусь, — откликнулся тот и, не сказав больше ни слова, вышел из комнаты.
— А ты, оказывается, проворная девчонка, — обернувшись к Газизе, ласково сказал Муллахмет. — Просто Искорка. Как так быстро добежала?
— А я на трамвае…
— Вон как. Ну, молодец… Эй, Исхак! — крикнул он. — Смена не пришла еще?
— Не видно пока, — донеслось снизу. — А что?
— Да надо бы девочку проводить. Темно на улице.
— Не надо, — перебила Газиза, — я не боюсь. Я тут рядом живу, у «Дунайской харчевни».
— У «Дунайской харчевни»? Ну, тут недалеко, — сказал Исхак. — А ты чья же, девочка? Может, я знаю?
— Мой папа Хусаин, а мама Фатыйха…
— Хромой Хусаин? Кучер? — спросил Исхак.
Газиза кивнула.
— Ну вот, видишь, старый знакомый оказывается. Как он, жив, здоров?
— Жив, — тихонько ответила Газиза и сразу вспомнила, что надо скорее домой, что там уже ждет ее отец, а раз ждет отец, значит, ждут и неприятности…
Газиза торопливо спустилась по лестнице, выскользнула на улицу и побежала.
— Отцу привет передай! Скажи, если рано сменят — приду! — крикнул Исхак вдогонку.
Во дворе казармы ребята не долго искали подружку. Посмотрели туда, сюда — нет нигде. Покричали — не откликается.
— Пошли, ребята, — сказала наконец Закира. — Не пропадет Газиза и без нас найдет дорогу.
— Правда, пойдемте, — поддержал Закиру Совенок. Ему тоже давно надоело здесь, но сам предложить уйти он не решался.
— Ладно, — согласился и Матали. — Отца тут все равно не найдешь. Пошли.
Ребята снова прошли по развалинам сгоревшего завода, выбрались к дамбе и, пока шагали по ней, увидели огни на берегу Казанки. Там на речке, где между двумя мостами росли густые ивняки, дымили костры. Ветер доносил оттуда вкусный запах горячего конопляного масла.
— Там что, картошку жарят? — спросил Матали.
— Не картошку, а катушки, и не жарят, а варят, — сказала Закира.
— Брось врать-то, — возразил Матали. — Зачем катушки варить?
— А вот пойдем туда и сам увидишь. Там дядя Абдулла их варит.
— А правда, пойдемте посмотрим, — предложил Совенок.
Ребята переглянулись и побежали в сторону огней.
Когда они подошли поближе, стало видно и людей, которые работали у костров… Каждый из них держал в руках длинную кочергу. Окутанные густым дымом, рабочие поправляли огонь, горевший под большими котлами, подкидывали дрова в костры и следили, чтобы закипевшее масло не выплескивалось из котла.
В кипящем масле и правда варились большие катушки для алафузовской фабрики. На них там, на фабрике, наматывали нитки, потом ставили катушки в машины, и нитки сбегали с катушек и превращались в ткань. Сырые катушки трескаются от жары, нитки на них цепляются, рвутся. А если проваришь катушки в масле, они становятся прочными, гладкими, и машина работает без перебоев.
Со стороны работа эта казалась легкой. Но когда ребята подошли поближе, они сразу поняли, что и здесь деньги достаются людям нелегко. Горький дым разъедал глаза, забивался в глотку. Ребята еще и подойти не успели, а уже и наплакались, и начихались, и накашлялись.
А каково было рабочим, которые целыми днями работали возле костров и получали меньше, чем на фабрике? Одно утешение было у них: уходя поздним вечером домой, каждый из них уносил под полой бутылочку конопляного масла. Вот из-за этого масла и нанимались люди ворошить костры…
Абдулла тоже варил катушки. Но не грошовый заработок, не даровая бутылочка масла привели его к дымным кострам. Сюда, на берег Казанки, пришел он другими дорогами — сложными и опасными.
Близилось время боев трудового народа с помещиками и фабрикантами. На заводах, на фабриках рабочие собирали боевые дружины. Дружинникам нужно было оружие, а оружие на фабрику не провезешь открыто. Вот и приходилось рабочим выбирать такие места, где можно было до поры до времени надежно спрятать оружие, а потом незаметно переправить дружинникам. В таком месте всегда должен быть осторожный, смелый и умный человек. Вот таким человеком и был Абдулла. Отсюда, с берега Казанки, он с верными людьми отправлял винтовки и патроны, запрятанные под грудами катушек, боевой дружине алафузовской фабрики.
Когда ребята подходили к костру, Абдулла нес тяжелую охапку дров от берега, где почти у самой воды были сложены высокие поленницы.
Абдулла сбросил дрова у костра, обернулся и тут заметил ребят, пробивавшихся сквозь густое облако дыма.