Два сада грез
Дивный городской сад в Париже
Неописуемая красота роз
Волшебный парк роз в Аи
«Не любить роз нельзя —они слишком прекрасны»...
Что может более располагать к мечтанию, что может перенести в волшебные сады Востока, как не роза — этот цветок грез, цветок неподражаемого изящества и красоты, особенно теперь, когда число ее разновидностей и гибридов достигает многих тысяч!
Собрать их, соединить и представить как можно полнее этот калейдоскоп бесчисленных переливов, тонов, оттенков окраски, запаха и формы розы являлось всегда мечтой розоманов, но осуществление подобных садов грез стало возможным лишь в последнее время.
Одним из подобных эдемов является теперь парижский городской сад роз. Прелестное это учреждение возникло недавно, не более 8 лет тому назад.
Снабдив Париж возможно большим количеством растительности и охраняя тщательно все находящиеся как в самом городе, так и в окрестностях старинные парки и сады, городское управление Парижа задумало устроить этот сад, где могли бы парижане наслаждаться облагораживающей душу красотой цветов, где были бы сосредоточены всевозможные сорта существующих ныне роз.
Местом устройства розария был избран прелестный уголок Булонского леса — прежнее владение графа д'Артуа, носившее поэтическое название «Каприза д'Артуа» и возникшее еще в 1711 году.
Владение это видело многое. Служа при Людовике XIV местом сбора королевских охотников, при Людовике XV оно сделалось местом свиданий, местом пиршеств. Здесь-то задавались и знаменитые пиры в честь Лещинского, отца жены Людовика XVI, Марии Лещинской. Но тот вид, который имеет теперь находящийся в нем замок, он приобрел лишь тогда, когда владельцем его сделался граф д'Артуа — второй брат короля Людовика XVI, истративший на его убранство и коллекции целые миллионы и превративший его в настоящий музей редкостей.
Во время революции замок этот был отнят у короля и подвергся грабежу взбунтовавшейся черни, потом приобретен был Наполеоном I и был некоторое время резиденцией его сына — короля Римского, а затем был куплен одним антрепренером и превратился в публичный сад.
В конце концов он перешел во владение знаменитого пэра Англии — лорда Сеймура. Здесь у Сеймура бывали королева Виктория и Наполеон III с императрицей Евгенией, для наследника которых — принца Наполеона — лорд Сеймур устроил здесь даже зал для фехтования.
После смерти лорда замок был продан с аукциона и приобретен городом Парижем вместе со всем прилежащим к нему чудным парком.
Устроенный здесь сад получил название «Безделушка». И парижские садоводства приложили все свои старания, чтобы создать что-нибудь изящное.
Старания их не остались тщетными, и когда розы в цвету, то сад представляет действительно нечто очаровательное, волшебное.
Вот что пишет посетивший его один из журнальными корреспондентов:
«Я поклялся не покидать Парижа, не простившись с его чудным уголком, с городским садом роз, носящем название «Bagatelle» — «Безделушка».
И вот в 8 часов утра я был уже у решетки знаменитого владения д'Артуа. Роскошные, массивные, как бы не забывшие еще своего былого величия ворота были заперты. Они открылись при мне, и я имел детскую радость, как это мне и хотелось, быть посетителем, для которого они, проснувшись и как бы потягиваясь еще от сладкого сна, медленно повернулись на своих петлях.
Еще пустые аллеи, по-видимому, нисколько не были удивлены моему раннему посещению и любовно протягивали мне свои ветви. Я шел с важностью и уверенностью хозяина. Сторож, приняв меня, вероятно, за кого-то знакомого, вежливо поклонился.
Мне казалось, что я у себя, что я только что вышел из своей любимой комнаты, находящейся вон там, в нижнем этаже маленького дворца, той комнаты, из которой перед удивленными глазами зрителя развертывается такой чудный вид на парк, на сад роз...
О волшебное, вечно новое зрелище, зрелище, захватывающее вас всего, и прелесть которого нет слов передать! Я чувствую уже свою слабость изобразить пером те потоки мыслей, которые вызывает во мне, отражаясь, как в чистом кристалле, вид последнего земного рая, рая, который, к счастью, нами еще не потерян...
Чтобы почувствовать всю чарующую его прелесть — обернитесь спиной к зданию старой оранжереи, Нам остается только широко раскрыть глаза, смотреть и любоваться.