Между тем жена его, урожденная де Майль-Бриз, племянница знаменитого Ришелье, женщина чрезвычайно энергичная, не оставалась в бездействии. Она подняла восстание в провинции, склонила на сторону Конде палату в Бордо и добилась наконец того, что его освободили из темницы. Узнав об этой неожиданной для него радости, Конде пришел в изумление и воскликнул: «Не чудеса ли! В то время как испытанный воин растит старательно свои гвоздики, жена его ведет ожесточенную политическую войну и выходит из нее победительницей!»
С этой поры красная гвоздика становится эмблемой приверженцев Конде и служит выражением их самоотверженной преданности не только ему самому, но и всему дому Бурбонов, из которого он происходит.
Особенно она стала играть эту роль во времена французской революции 1793 года, когда невинные жертвы террора, идя на эшафот, украшали себя красной гвоздикой, желая показать, что они умирают за своего дорогого короля и бесстрашно смотрят в глаза смерти. В это страшное время цветок тот носит название гвоздики ужаса (oeillet d'horreur).
В это же время он получает особое значение и среди крестьянского населения Франции.
Букетиками из таких гвоздик оделяют теперь крестьянские девушки отправляющихся на войну парней своих деревень, выражая им тем самым пожелание как можно скорее возвратиться победителями и невредимыми. Да и сами — как молодые, так и старые — наполеоновские солдаты верят в чудодейственность этого цветка и бережно хранят его при себе, считая его талисманом против вражеских пуль и средством, возбуждающим храбрость в битве. Сколько, как говорят, таких букетиков находили потом на полях битв на груди храбрецов, которым не суждено было более увидеть своей родины!
Вообще понятия о храбрости и беззаветной отваге были настолько связаны — как в народе, так и в войске — с этим цветком, что Наполеон I, учреждая 15 мая 1802 года орден Почетного легиона, избрал даже цвет гвоздики цветом ленты этого высшего французского знака отличия и тем самым увековечил, с одной стороны, роль ее в истории Франции, а с другой — ту любовь, которую питал к ней искони французский народ.
Заметим кстати, что гвоздика пользовалась во Франции еще любовью и у бедного короля Рене, который будучи лишен Людовиком XI своего отцовского наследия — герцогства Анжу, удалился в город Экс в Провансе и занялся там разведением гвоздики. Начатая им здесь культура этого цветка так увлекла впоследствии многих граждан городка, что и поныне, несмотря на то, что протекли с тех пор целые столетия, город Экс славится своими гвоздиками.
Гвоздика была любимым цветком и тщеславного герцога Бургундского, внука Людовика XV, который в юные годы мнил себя великим садоводом. Этому самомнению много содействовал, как говорят, один из придворных льстецов, который каждый раз, как этот принц сажал гвоздику, в ту же ночь заменял ее гвоздикой в полном цвету и уверял, что принц обладает таким магическим влиянием на природу, что посаженное им растение развивается в одну ночь. И как ни странно это может показаться, принц был настолько ослеплен своим величием, что вполне верил этой басне...
Наконец, сроднившись с орденом Почетного легиона, красная гвоздика в 1815 году, когда наступает вторая реставрация, изменяет свое значение и становится эмблемой приверженцев Наполеона, между тем как роялисты, особенно пажи и гвардейцы, избирают своей эмблемой — белую.
Это избрание эмблемы становится, конечно, предметом постоянных кровавых столкновений между сторонниками той и другой партии, которые кончаются часто очень печально.
Примером может служить история несчастного молодого Сен-При, пажа Людовика XVIII.
Однажды он приехал в гости к своей тетке, статс-даме герцогини д'Ангулем, без всякой гвоздики.
«Как, ты не носишь никакой эмблемы? — спросила она его с усмешкой, — разве ты боишься бонапартистов?»
В это время как раз входила герцогиня д'Ангулем. Услышав эти слова, она сказала: «Упреки Вашей тетушки несправедливы. Я знаю, что Вы, г-н Сен-При, как Баярд2, — рыцарь без страха и упрека и преданы нам всей душой».
И говоря это, она взяла из находившегося тут же букета белых гвоздик одну и воткнула ее в петлицу Сен-При.
«Глубоко тронут вниманием Вашего Высочества, — отвечал, кланяясь, Сен-При, — можете быть уверены, что я докажу, что Вы правы».
Вечером, гуляя на бульваре вместе с несколькими товарищами с подаренной ему белой гвоздикой в петлице, он повстречал группу офицеров-бонапартистов, имевших в петлице красную гвоздику.