Кроме того, запах ландыша является убийственным и для некоторых цветов. Впрочем, такая, если можно так выразиться, вражда одних цветов к другим, проявляющаяся посредством запаха, замечена и у других цветов. Так, резеда и роза не выносят друг друга. Чтобы убедиться в этом, стоит только сорванные их цветы поместить в стакан воды. Не пройдет и полчаса, как находящиеся рядом цветы станут вянуть, между тем как помещенные тут же цветы других растений будут сохранять свою прежнюю свежесть.
Точно так же убийственно действует своим запахом на другие цветы и ландыш: он немилосердно убивает почти всех своих пахнущих соседей; особенно же не любит сирени, и потому сирень, помещенная в одну вазу с ландышем, всегда быстро блекнет.
Но если некоторые цветы так угнетающе действуют на своих соседей, то бывает иногда и обратное. Так, например, резеда прекрасно сживается с гелиотропом и даже как бы способствует усилению его запаха. Точно так же и ландыш отлично сживается с незабудкой и даже придает ей особую свежесть и прелесть.
В древнеславянских землях, Саксонии и Силезии, ландыш носит название «струп» — кора. Говорят, им с успехом там лечили в прежнее время от струпьев — парши, а в немецкой Богемии (Чехословакия) ландыш зовут цавка — «булочка», оттого что ряд его висячих цветочков несколько напоминает собой ряд булочек-розанчиков. В этих же землях, а отчасти, как говорят, и у нас в России соком его корня девушки натирали и натирают себе щеки, чтобы вызвать румянец.
Доставляя человеку наслаждение в мае, ландыш за последнее время сделался еще одним из любимейших цветков для выгонки зимою. Для этого корневища дикого ландыша искусственно культивируют. И затем посаженные в горшок с влажным мхом и помещенные в теплом месте на печке (русской) или даже на батареях водяного отопления они постепенно развиваются и среди зимы распускаются в полной своей красоте. Правда, цветы его теперь слабо пахнут, но тем не менее красотой своей формы не оставляют желать ничего лучшего. Обыкновенно культивируемые таким образом ландыши, помещенные в корзинах или жардиньерках, представляют одно из изящнейших украшений комнат или обеденных столов. А кому приходилось их видеть в теплицах, когда их гонят для продажи чуть не целыми полянами, тот знает, какое красивое зрелище они представляют.
Выводя ландыши искусственно, их часто культивируют в особой формы сосудах с отверстиями, имеющих вид то шара, то ваз, то яиц. Вырастая из этих отверстий, ландыши при тщательном уходе так плотно обрастают сосуд, что его самого совершенно становится не видно. Особенно оригинальной и красивой формой являются яйца.
Такие громадных размеров яйца из ландышей, украшенные белыми и розовыми шелковыми лентами, представляют собой один из прелестнейших пасхальных подарков и, будучи выставлены перед Пасхой в окнах цветочных магазинов, всегда привлекают внимание.
Немало поэтов и писателей увлекались этим прелестным цветком, но особенно любил их французский писатель Анри Мюрже, знаменитый автор «Жизни богемы» и «Латинского квартала», отправлявшийся каждую весну любоваться ими в окрестности Парижа.
Однажды он пришел в контору журнала с рукописью романа, которого от него никак не могли дождаться.
— Где же Вы пропадали, что с Вами? — воскликнул редактор этого журнала Бюлоз. — Мы совсем уже потеряли надежду Вас увидеть.
— Я жил в ландышах, — отвечал с увлечением Мюрже.
— В Ландышах? Где же это такое, я что-то не знаю такой местности.
— Это не местность, — отвечал, улыбаясь, Мюрже, — я был в лесу в Фонтенбло, куда езжу каждую весну любоваться, как цветут дорогие моему сердцу ландыши; любовался ими по целым часам и теперь.
— Дитя! — воскликнул с презрением Бюлоз, который ничего не признавал, кроме своего журнала, — истинное дитя!
Но дитя это было поэтом — поэтом, проникнутым любовью к природе, находившим среди нее отдых, находившим, как это можно видеть из его прелестного романа «Каникулы Камиллы», в ней свое утешение. Старый роман этот позабыт, но всякий любитель природы прочтет его и теперь с удовольствием.
В заключение приведем еще маленькую немецкую загадку о ландыше, в переводе она звучит так: «Я знаю хорошо один колокольчик, он блестит ярко по всей стране. Из серебра он кажется вылитым, а между тем вырос из земли; снабжен он и язычком, но никогда никто не слыхал его звона. Не висел он также ни на одной из колоколен. Он только блестит и красуется в глубине».