И вдруг при этих словах красавица-лилия побледнела и начала увядать, как цветок, сраженный морозом.
В отчаянии схватывает рыцарь ее в свои объятия, но с ужасом видит, что она все съеживается и съеживается и он держит в своих объятиях уже не женщину, а лилию, дивные лепестки которой так и осыпаются на землю. Между тем в воздухе слышатся тяжелые вздохи, как бы рыдания, и вся зала наполняется тем чудным запахом, какой он чувствовал при первой встрече с ней.
Отчаянно махнув рукой, рыцарь удаляется и исчезает во мраке ночи, чтобы никогда уже более не появляться...
Перемены произошли и на дворе: сделалось холодно, мрачно, и ангелы засыпали с неба землю лепестками лилий, как снегом.
В Германии с лилией связано также немало сказаний о загробной жизни.
Она, как и надгробная роза, служит у немцев свидетельством то преданности, то посмертной мести покойника. По народному поверию, ее никогда не сажают на могилу, а она сама вырастает здесь под влиянием какой-то невидимой силы, и вырастает преимущественно на могилах самоубийц и людей, погибших насильственной и вообще страшной смертью. Если она вырастает на могиле убитого, то служит знаком грозящей мести, а если на могиле грешника — то прощения и искупления им грехов. Такое поверье даже рассказано в известной средневековой балладе «Слуга убийцы».
Баллада эта рассказывает, как одна благородная дама по желанию своего возлюбленного уговорила преданного ей слугу убить своего мужа, напав на него врасплох среди поля. Слуга выполняет поручение, прекрасная дама хвалит его и щедро награждает; но когда она проезжает на своем сером коне по полю, где совершено убийство, то вдруг растущие тут белые лилии начинают грозно кивать ей головками. Страх и угрызение совести овладевают ею, ни днем, ни ночью она не находит более покоя и идет в монастырь10.
На лилиях же, выражающих искупление грехов, появляются всегда какие-нибудь написанные золотыми буквами слова. О таких словах говорится в средневековых песнях о рыцарях-разбойниках Шютензаме и Линденшмите, пойманных и казненных нюрнбергцами, а также в песне о графе Фридрихе, убившем нечаянно выпавшим у него из ножен мечом свою невесту. В отчаянии ее отец убивает его, и песня кончается словами: «Прошло три дня, и на его могиле выросли 3 лилии, на которых было написано, что Господь принял его к себе, в свои святые обители».
Наконец, она служит как бы приветом покойника оставшимся на земле дорогим для него существам, вследствие чего существует даже поверье, что этот цветок сажается на могиле духом покойника.
Скажем еще, что некоторые кавказские лилии могут под влиянием дождя желтеть и краснеть, и потому кавказские девушки пользуются ими для гадания.
Избрав бутон лилии, они раскрывают его после дождя, и если он окажется внутри желтым, то суженый их неверен, если же красным — то по-прежнему любит.
Основанием этого поверья послужила очень интересная, возникшая еще в XI столетии легенда.
Однажды, говорит эта легенда, один уздень11, возвратясь с набега, привел с собой юношу, сына погибшего во время одной схватки товарища, и усыновил его.
Юноша, поселясь в доме своего второго отца, познакомился с его дочерью, красавицей Тамарой, и влюбился в нее. Она отвечала ему тем же, и молодые люди решили повенчаться.
Но отец просватал ее за другого.
Тогда юноша предлагает ей бежать с ним, но девушка, покорная всегда воле отца, не соглашается и обещает только помолиться о благополучном исходе, будучи уверена, что все обойдется благополучно, если она только сходит к одному святому отшельнику, живущему в горах, и попросит его об этом.
И вот, собрав нескольких слуг и родственников, Тамара отправляется к нему. Приходят. Сопровождающие ее остаются снаружи, а она входит к нему в келью. В это время разражается страшная гроза. Дождь льет как из ведра, молния так и сверкает, гром гремит, не переставая. Свите еле-еле удается укрыться в соседней пещере.
Гроза проходит, свита ждет час, другой, наступает вечер, а Тамары все нет.
Тогда все родственники идут к монаху спросить, что с Тамарой, отчего она не появляется? Но отшельник говорит им: «Господь услышал нашу молитву. Тамара более не томится душой, более не страдает. Смотрите сюда!»
Сопровождающие, следуя знаку монаха, смотрят и видят в его саду такой красоты лилию, какой им до этого времени никогда не приходилось видеть. Чудный запах ее доносится до них как фимиам.