Но тут правительству, применившему тактику натравливания одних на других, удалось привлечь на свою сторону «Общество братьев» и с его помощью разгромить «Триаду». Чжэн Чэнгун и предполагать в свое время не мог такого исхода!
После того как «Триада» была разгромлена, «Общество братьев» пошло в гору. Многие из его членов стали крупными чиновниками, военачальниками и министрами. Выгодная вакансия генерал-губернатора провинций Цзянсу и Цзянси также была куплена «Обществом братьев» за несколько сот тысяч человеческих голов. Каждый член общества, становившийся генерал-губернатором этих провинций, должен был выплачивать в год около миллиона серебряных лян своим бывшим соратникам — иначе он рисковал лишиться их поддержки.
С тех пор между «Триадой» и «Обществом братьев» началась непримиримая вражда, передававшаяся из поколения в поколение. Среди членов этих обществ были лекари, гадатели, бродячие фокусники, кучера, лодочники, почтальоны, кули, продавцы опиума, лавочники, аптекари, содержатели ломбардов, странники, буддийские монахи, нищие даосы. Внешних опознавательных знаков у них не было, но когда они встречались, то приветствовали друг друга едва приметным жестом или произносили несколько загадочных фраз, из которых непосвященный человек никогда бы ничего не понял. Они охотно становились мятежниками и бунтовщиками, без всякого сожаления бросали свои семьи и имущество. Где же тут слава, где выгода? Ради чего они проводили жизнь в скитаниях? Их побуждал к этому только национальный дух, который достался им от предков и которому они не хотели дать погибнуть навеки. Таким образом, среди людей, которых мы встречаем ежедневно, наверняка есть немало героев, будущих монархов, рыцарей, великих разбойников, но при самом пристальном взгляде мы можем увидеть не более одной или двух десятых из них.
В то самое время, когда «Триада» и «Общество братьев» были заняты братоубийственной войной, из Европы, с Атлантического океана, в Китай проникло два подводных течения. Одно из них шло мимо Африки, обогнуло мыс Доброй Надежды и через Индийский океан попало в провинцию Гуандун, а другое, начавшись у берегов Америки, пересекло Тихий океан и достигло Гонконга и Шанхая. Оба эти течения несли с собой революцию, причем в провинции Гуандун их воздействие было особенно велико, и остатки общества «Триада» оказались захваченными ими. Невесть откуда появившиеся юноши-герои тотчас создали «Союз китайской молодежи» и опубликовали свою программу, состоявшую в создании национальной республики. Хотя реальная мощь союза была еще невелика и он не мог сравниться с «Молодой Италией» Мадзини или русской революционной организацией Чернышевского, он был значительно сильнее обществ «Спасение» и «Возрождение» предшествующей династии или современного «Союза образования» в Шанхае. Члены союза повсюду зондировали почву, изучая возможности для организации восстания, и Чэнь Цин, которого увидел У Чиюнь в суде префектуры Ямагути, был как раз одним из таких людей.
Еще до бегства в Японию Чэнь Цин получил от союза задание выяснить обстановку в провинциях Цзянсу и Чжэцзян и установить связь с членами союза на местах. Прибыв в Шанхай, он хотел также привлечь в союз некоторых выдающихся людей, способных поднять авторитет организации. Но сколько он ни искал их, он встречал главным образом бездельников и пьяниц, которые проводили жизнь в пустых мечтах, или трусливых коммерсантов, заинтересованных только своей торговлей. В лучшем случае ему попадались книжники типа Ван Цзыцюаня, который в свое время давал советы государству тайпинов, или либералы типа Цай Эркана, проповедовавшего разные теории спасения государства в «Обществе расширения знаний»[326]. Правда, на одном из приемов ему как-то удалось познакомиться с реформатором-дипломатом Ван Гунсянем, выступавшим за упразднение системы государственных экзаменов и открытие школ, которого ему наперебой расхваливали земляки, и Тан Юхоем, удивлявшим всех своими попытками реформировать религию, — однако они придерживались весьма умеренных политических взглядов, ратуя лишь за открытие парламента и конституцию, и не были способны взяться за оружие.
Чэнь Цин загрустил.
Однажды, проходя по одной из улиц района Хункоу, он заметил на воротах высокого иностранного дома надпись, сделанную черными иероглифами по белой эмали: «Отель Незыблемый монумент». Чэнь тут же вспомнил, что в этой гостинице всегда останавливалось много японских путешественников, в том числе и его старый друг Сонэ. Делать ему все равно было нечего, и он решил навестить японцев. Может быть, представится какой-нибудь непредвиденный случай! Он вошел в гостиницу, приблизился к китайцу, по виду напоминающему слугу, и, вынув из-за пазухи визитную карточку, объяснил, что хочет видеть господина Сонэ. Бой улыбнулся:
326