В это время на поле сражения появился Вэнь Юнь в сопровождении своих друзей. Вэнь Юнь один подъехал к У Сы-сы, остановил коня и сказал:
— Ты все кричишь о своем лагере, а может быть, ты сначала попробуешь разбить наше боевое построение «змея, свернувшаяся кольцом». К тебе-то мы войдем, но решишься ли ты войти к нам?
— Для того чтобы погибнуть от удара мечом из-за угла? — с усмешкой заметил У Сы-сы.
— Тогда чего же ты кричишь тут? — бросил ему Вэнь Юнь.
— У меня не только коварная стрела никого не заденет, но и волосок ни у кого из вас на голове не упадет, — ответил У Сы-сы. — Погибнуть мне под стрелами и ножами, если это не так!
— Ну, старый пес, — крикнул ему Вэнь Сяо, — если ты поклялся перед небом, веди, посмотрю! — С этими словами Вэнь Сяо ударил коня и пустился вслед за У Сы-сы.
Как только Вэнь Сяо въехал в лагерь врага, он сразу же потерял из виду У Сы-сы. Перед ним вдруг открылась дивная картина: синие горы, бирюзовая вода озер, яркие полевые цветы, роща тенистых ив, трава, покрывавшая холмы пышным, мягким ковром, и беспечно резвившиеся на вольном просторе мастистые кони… Вэнь Сяо почти совсем забыл, где он и зачем сюда явился. Он спешился и, ведя коня на поводу, пошел вдоль тропинки. За холмом, чуть в стороне от тропы, он увидел бамбуковую рощу. Какие-то семь человек в старинных одеждах эпохи Цзинь{507} распивали там вино. Аромат великолепного вина так и защекотал ноздри Вэнь Сяо.
Вдруг он услышал, как кто-то из этой компании сказал:
— Откуда это несет мужицким духом? Уж не проник ли кто-нибудь сюда?
Вэнь Сяо понял, что эти люди издеваются над ним, хотел было ответить им крепким словечком, но потом подумал: «Да это же ненормальные книжники! Проглотили целиком изрядную кучу цитат, а переварить их не могут, и от них так и разит затхлым книжным духом. Стоит ли с этими начетчиками связываться? Да черт с ними…», и Вэнь Юнь направился дальше. Но прошел он немного, как вдруг остановился и зажал нос.
— Откуда это несет таким винным перегаром? — невольно вырвалось у него. В это время из-за поворота тропы вышла целая стая огромных пьяных котов, которые преградили ему путь. Шатаясь во все стороны, они крутили головами и протягивали вперед лапы:
— Мяо, мяо-о, — вдруг запищали они, и Вэнь Сяо явственно услышал, как какой-то кот сказал: «Сыграем на пальцах{508}, кому из нас выпить, вот тогда и пропустим тебя».
Вэнь Сяо невольно рассмеялся:
— Ах скоты! — выругался он. — Уж лучше бы не позорились! А то вылизали рюмку и уже нализались. Прочь с дороги! — И он начал их разгонять своей пикой. Коты бросились бежать. Но, пока он их разгонял, его конь не выдержал запаха вина, смешанного с кошачьим духом, и ускакал. Искать коня было негде, и Вэнь Сяо пошел дальше. Пройдя немного, он увидел у дороги винный погребок. Удивительный аромат вина, который исходил из этого погребка, казалось, проникал в самый мозг. У Вэнь Сяо защекотало в горле, набежала слюна, и он зашел в погребок.
В маленьком зале сидело множество народу. В приподнятом настроении, с раскрасневшимися лицами, все пили и расхваливали вино. На стене в одном конце зала висели парные надписи, на которых прекрасным почерком было выведено:
Под стихами стояла подпись: «Отец веселья».
В другом конце зала тоже висели две парные надписи:
Под этими стихами значилась подпись: «Сюцай-Закваска»{509}.
Пока Вэнь Сяо разглядывал надписи, к нему подошел человек и, приветливо улыбаясь, спросил:
— Какое вино будете пить, уважаемый гость?
— А-а! «Какое вино», говоришь, — протянул Вэнь Сяо. — А как зовут тебя?
— Фамилия моя Ду, — ответил человек.
— Неподходящая у тебя фамилия для такого заведения, — сказал Вэнь Сяо и повторил: — Ду, Ду… так и напрашивается «дуда-дурак», выходит, лучше и не пить. Нет, надо тебе сменить фамилию.
— Придется сменить, конечно, раз она вам не нравится, — ответил с добродушной улыбкой человек, но тут же добавил: — Только мне кажется, что это очень хорошая фамилия, для того чтобы работать в такой должности: гостям она должна нравиться.
— Почему же это? — спросил недоуменно Вэнь Сяо.
— А потому что «Ду», «человек», и само собой как-то напрашивается «душа человек». А считается, что много пьет именно хорошей души человек, так что гостю это должно быть очень приятно.